Флибустьер
Шрифт:
– За наших, конечно!
– "Новый русский негр" доверительно покачал головой. Не сводя при этом взгляда с дула пистолета.
– Тогда, бери абордажный топор. И руби канаты, связывавшие нас с кораблём пиратов.
– Господин, я боюсь. Вдруг я погибну?
– А ты не бойся. Я прикрою тебя. Давай, иди руби.
Невольник, пригибаясь, как будто это могло помочь и спасти от смерти, схватил топор и начал рубить ближний канат.
Из-за ящиков выскочил полуголый детина с ятаганом и бросился на негра.
"Бабах", - раздался громкий выстрел. Тело пирата запнулось
– Минус тридцать семь, - произнёс незнакомец странную фразу.
– Ваше сиятельство, - звонкий голос раздался с другой стороны укрытия.
– Не мухлюйте. Я считал выстрелы. У вас всего тридцать шесть.
– Поручик, не спорьте со старшим по званию. Мне лучше знать, сколько я убил. И вообще, не сбивайте меня со счёта!
…"Ба-бах"!
– минус тридцать восемь.
…..
Больше трёх десятков пиратов, теснимые меткими выстрелами, отступили и залегли за ящиками на носу испанского корабля.
– Аллах иль Аллах, ве Магомет рассул Аллах...
– была слышна молитва одного из спрятавшихся.
– Аузу-Бисмиллях: Аузу Билляхи минаш-шайтанир-Раджим...
– отвечали ему с другой стороны.
– Жалкие собачьи выкидыши!
– шипел сотник в дорогом зелёном шёлковом кафтане. Каждое слово он чуть ли не выплевывал, а опущенные уголки рта отчасти придавали лицу презрительное выражение.
– Чего испугались? Их осталось меньше десятка. Мы почти всех перебили. А те, кто ещё сопротивляются - их вообще двое. Нужно просто подняться, броситься в атаку и раздавить числом, как бешенных крыс. Понятно?
– Да, сиятельный Машкур Аль Омар.
– Так, чего ждёте, дети гиены и шакала? Встали и пошли!
– Сейчас, луноликий. Пару мгновений. Только соберёмся с духом.
Прошло несколько минут. Зловещая тишина повисла над палубой. Кроме сопения спрятавшихся людей и тихого бормотания...
– Альлах иль Аллах, ве Магомет рассул...– ничего не было слышно.
Сотник заметался из стороны в сторону. С силой сжал ятаган в украшенных дорогими камнями ножнах. Грозно свёл чёрные брови…
– Я же приказал - поднялись, дети шайтана! Разом атакуем. Вы, что? Совсем потеряли страх? Сейчас вырежу ваши сердца и скормлю бродячим облезлым псам!
Над бортом показалась голова одного из слуг, который пробрался с другого судна, с поручением от оставшегося в одиночестве капитана. Темнокожий перелез через борт. Встал, выпрямился. Удивлённо посмотрел на спрятавшихся за ящиками воинов.
– Амир ибн Анвар спрашивает, почему долго возитесь с неверными?
– Он развернулся всем телом, показал рукой в сторону палубы. – Великий просит немедленно принести их головы.
"Ба-дах", - прозвучал выстрел. Огненный цветок рассвел на груди посыльного, прямо под горлом. Ноги подкосились. Он мешком бухнулся на доски. Задёргался в предсмертной судороге.
– Все слышали приказ Амира ибн Анвара? – снова заорал алжирец.
– Быстро поднялись и пошли в атаку. А иначе я вас, тут же! Вот этой рукой, отправлю к дьяволу в его гадюшник!
???
– снова сопение и
– Газис?
– сотник посмотрел на худого пирата, похожего на высохший ствол дерева, лицо которого было исчерчена шрамами.
– Ты воин! Храбрый и смелый, как лев. Ты начал резать неверных с четырнадцати лет. Возглавь атаку. Мы все пойдём за тобой. А потом, когда убьём их – я повышу тебя до десятника.
Газис нехотя поднялся. Высунул голову из укрытия. Постарался осмотреть видимую часть палубы.
"Бабах-дзинь-чвак", - пуля попала в что-то металлическое, отрикошетила и с чавканьем вошла в глаз бывшего бесстрашного воина. Сила удара развернула его и отбросила к борту.
Аль Омар недовольно посмотрел на обезображенный труп. Перевел взгляд на другого «смельчака».
– Бактаж? Ты же хитрый - как лисица. Обмани, змеёй, ужом, ползи в обход. Обойди и порви врагов во имя Аллаха.
– Хорошо, луноликий, - воин кивнул головой и извиваясь пополз по палубе.
"Бабах-чвах", - ползун дернулся в момент, как только решил переползти через мёртвого товарища. И затих, обнявшись с ним на веке веков.
Сотник снова скривился. Осмотрел остаток своего жалкого напуганного войска. Ткнул рукой в сторону очередных смертников.
– Джамал, Захран – с двух сторон. Пока один отвлекает. Второй успеет добежать. По команде, одновременно... пошли.
Пираты, кивнули друг другу, вскочили и побежали с разных сторон.
"Бах... Бах". Два громких хлопка. Два человека упали почти одновременно. И тут же новый - "Бах". Рядом с Аль Омаром свалился ещё один "любознательный", с прострелянным лбом, который без спроса, попытался выглянуть из укрытия и посмотреть откуда ведут стрельбу.
Пират перевёл взгляд на здоровяка, чье тело было изрисовано татуировками.
– Следующим пойдет, Али.
– Нет!
– великан схватил начальство за одежду и поднёс к его горлу кривой нож.
– Следующий будешь, ты. Ты, хорошо стреляешь с пистолета. Зови его на бой и дерись с ним как мужчина с мужчиной. Один на один. Победишь - корабль за нами. А, если - нет! Всё равно сдохнешь как собака!
– Да как ты смеешь так говорить со мной? Да я тебя…
На горло усилили давление. – Я сказал – зови.
– Но, у меня нет с собой оружия! – Аль Омар попытался вывернуться из крепких рук здоровяка.
Тот медленно вытащил из-за пояса пистолет, проверил заряд, взвёл курок, но стрелять не стал. Отдал сотнику.
– На, возьми мой.
***
Хуан да ла Серда капитан "Leоn Real" получивший ранение в первые минуты боя, лежал в своей каюте и тоскливо думал о будущем, которое ожидает его и команду через несколько минут, после того как морские разбойники закончат штурм корабля. Оно было мрачно. Рабство или смерть. И быстрая смерть была предпочтительнее, ибо мучения и страдания в неволе у пиратов Алжира нечеловеческие. Остаётся, правда, надежда на выкуп через несколько лет, но то, что пленнику придётся вынести за это время, вновь обретенной свободой не возместить. Многие погибнут от голода и побоев, иных растерзают дикие звери, а кто-то просто сойдёт с ума.