Флинг
Шрифт:
– Я не могу спать на диване у Рори. Это вредно для моей спины.
– А у меня спина болит от твоего предательского удара! Так что в доме останусь я. И давай не забывать, кто из нас кормилец в семье, – язвительно напомнила Тара.
– Тебе много не надо: ты же отказалась от углеводов! – насмешливо напомнил Колин.
– Тому, кто останется в доме, нужно будет прибраться в нем и подготовить его для показов. Естественно, с этой работой я справлюсь лучше.
– Конечно, у тебя через неделю на каждой стене будет висеть постер «Живи,
– А ты превратишь весь дом в холостяцкую берлогу. Этому не бывать! Все, разговор закончен! В доме остаюсь я, – решительно заявила Тара.
– Ладно. Только не прибегай жаловаться, если найдешь в раковине паука и не сможешь его убить, – надулся Колин.
– Лучше жить с пауком в раковине, чем со змеей в траве!
– Тара… Колин, – вмешалась в перепалку доктор Берк. – У нас брачное консультирование. Напоминаю, речь идет о том, как лучше всего расстаться.
– Ладно, давайте продолжим, – согласилась Тара.
После примерно трехчасовых препирательств Колин и Тара наконец договорились об условиях расставания. Тара останется в доме до его продажи, а Колин – у Рори и продолжит поиски собственного холостяцкого жилья в городе.
Из-за имущества, подлежащего разделу после продажи дома, возникла нелепейшая, если смотреть со стороны, свара. Если Тара хотела взять лампу, то Колин претендовал на электрические лампочки. Если Тара нацеливалась на кровать, то Колин заявлял претензию на матрас. Диван отошел Колину, подушки – Таре.
Но рано или поздно все кончается, и доктор Берк собрала информацию, необходимую для соглашения о раздельном проживании.
– Хорошо, – сказала она. – Думаю, мы закрыли почти все вопросы. Я составлю соглашение сегодня вечером и отправлю его вам завтра.
– Спасибо, доктор Берк! – поблагодарила Тара.
Колин направился прямо к выходу, даже не попрощавшись.
– Вы уж извините… – смущенно сказала Тара.
– Помните: вам больше не нужно извиняться, – напомнила доктор Берк.
– Да, извините, – кивнула Тара, с опозданием поймав себя на том, что опять извинилась.
– Пока вы здесь, позвольте дать вам один небольшой совет, – сказала доктор Берк.
– Конечно, доктор.
– Не торопитесь подписывать соглашение. Убедитесь, что это действительно то, чего вы хотите. Я знаю, сейчас может показаться, что вы ненавидите Колина, но любовь и ненависть – две стороны одной медали. – Доктор Берк коснулась ее плеча.
– Спасибо вам, доктор Берк! Но я думаю, что наша история, к сожалению, подошла к концу.
Глава 35
Выйдя из здания и направляясь к своей машине, Тара поняла, что это конец. И пусть раздельное проживание – еще не последний шаг (каким будет развод), но направление
Ее вдруг захлестнула волна одиночества. Правильно ли она поступает? Можно ли было простить Колина? Почему она все еще цепляется за ложную надежду на Джека? Он до сих пор не ответил ей, и она поймала себя на том, что снова и снова проверяет приложение: не появится ли ее рыцарь в сияющих доспехах?
Она хотела, чтобы Джек спас ее – так, как мог только он.
Если бы Дика Маллигана ударил Джек, она была бы полностью на его стороне. Наверное, она была бы и на стороне Колина, если бы тот уже не изменил ей. Но рана, нанесенная его предательством, до сих пор не затянулась. Тара пыталась доказать себе, что у них не ладилось давно и что случай с Диком Маллиганом стал лишь последней упавшей костяшкой домино. Однако, даже получив все желаемое по соглашению о раздельном проживании, Тара чувствовала себя не победителем, а проигравшим.
Подойдя к автостоянке, она увидела Колина, собирающегося оседлать свой мотоцикл, ставший, по-видимому, его основным средством передвижения. Похоже, ее удары клюшкой не нанесли ему значительных повреждений.
– Даже не попрощаешься? – спросила она.
– Это ты хочешь попрощаться, а не я, – сказал Колин и повернулся к ней лицом.
На какое-то время между ними повисло молчание, подобного которому не случалось раньше. Траурное молчание по былой любви. Тара снова подумала, что совершила ужасную ошибку. Горе накрыло ее, и она не знала, как справится с ним в одиночку.
– Знаешь, я в самом деле думал, что мы с тобой справимся, – преодолев что-то в себе, сказал Колин.
– Я тоже так думала.
– Такое вот «всегда и навеки».
Тара не знала, что сказать, и боялась, что не выдержит.
– Может быть, у звезд, которые горят ярче других, срок жизни вдвое короче, – наконец сказала она.
Колин не ответил. Тара и хотела бы залечить те раны, что нанесла ему, но она и сама была ранена, и ей, чтобы не истечь кровью, пришлось зашить собственное сердце.
– Если бы можно было начать сначала, ты сейчас села бы на мой мотоцикл? – спросил Колин.
Тара не могла ответить на этот вопрос. Она не жалела о том, что сделала тогда… Но чем все закончилось? Разбитым сердцем и отчаянием.
– Я не знаю, что ответить, – выдавила она наконец.
Колин, похоже, ждал другого.
– Из всех пабов в Ирландии меня угораздило зайти в твой, – сказал он со слезами в голосе.
И хотя Тара делала все возможное, чтобы сохранить самообладание, слеза скатилась по ее щеке. Она снова ощущала пустоту в груди и боялась, что теперь эта пустота поглотит ее целиком. До нее лишь теперь в полной мере дошла простая истина: это конец. Она боролась со слезами каждой клеточкой своего существа, отчаянно пытаясь предотвратить прорыв плотины.