Флорентийка и султан

Беньи Жаннетта

Кроме того, как уверил сеньор Гвиччардини Фьору, турки миролюбиво относились к венецианским, флорентийским и генуэзским купцам.

После нескольких дней плавания, когда корабли флотилии уже добрались до острова Корсика, страх, который испытывала Фьора перед путешествием, прошел. Однако беспокойство по-прежнему не покидало ее. Ведь они пока еще плыли у самого итальянского берега. А что будет потом, когда Италия окажется далеко позади..?

Капитан каравеллы «Санта-Маддалена» Джузеппе Манорини во всем повиновался своему главному пассажиру.

Говоря с ним, капитан обнажал голову и одевал шляпу не иначе, как по настоянию старика-флорентийца. При его приближении он торопливо вставал с места. В его присутствии, отдавая приказания матросам, избегал грубых сочных выражений, без которых нигде в мире не обходится приказание в морском деле.

Сеньор Гвиччардини, в свою очередь, с трепетом и вниманием относился к своей спутнице Фьоре Бельтрами.

Сравнивая каравеллу «Санта-Маддалена» с человеческим телом, можно было сказать, что капитан был его рукой, старый сеньор Гвиччардини – сердцем, а блиставшая ослепительной красотой Фьора – душой.

Не влюбиться в нее было невозможно. И вскоре весь экипаж, от мала до велика, несмотря на свой республиканский флаг, единодушно признавал сеньору Фьору своей королевой.

Правители Венеции и Флоренции не напрасно остановили свой выбор на бывшем управляющем представительства торгового дома Бельтрами в Авиньоне сеньоре Паоло Гвиччардини. Несмотря на свои годы, он был энергичным, рассудительным и осторожным человеком. Именно такими качествами должен обладать настоящий дипломат...

* * *

На протяжении первой недели плавания было спокойно. Погода все время стояла благоприятная, дул попутный северный ветер, и вскоре берега Италии постепенно скрылись в тумане, будто погрузились в море.

Все это время Фьора сохраняла спокойствие, отвечая всякий раз на озабоченные вопросы Леонарды одной и той же фразой: «Да сохранит нас святая дева Мария».

Однажды утром сеньор Гвиччардини вместе с Фьорой вышел на палубу подышать свежим воздухом и полюбоваться прекрасным морским горизонтом.

На носу они увидели застывшую фигуру капитана и направились к нему.

Увидев своих знатных пассажиров, сеньор Манорини тут же сорвал с головы шляпу и поклонился.

– Доброе утро, капитан, – приветствовал его старый флорентиец.– И, пожалуйста, оденьте шляпу.

Выполнив его приказание, капитан вместо приветствия сказал:

– Боюсь, что сегодня только утро будет добрым.

– А что вас смущает? – озабоченно спросил сеньор Гвиччардини.– Небо совершенно ясное, ветер – ровный, флотилия идет по намеченному курсу к берегам Туниса. Кажется, нам нечего бояться.

Капитан озабоченно покачал головой.

– Боюсь, что это совсем не так, сеньор Гвиччардини.

– Что же вас пугает?

Фьора, затаив дыхание, слушала разговор, который завели мужчины.

– Посмотрите вон туда, на юго-запад,– сказал капитан.– Видите?

Старик-флорентиец пожал плечами.

– Совершенно ясное небо.

– Нет, нет,– торопливо воскликнул

Манорини. Его глаза, ставшие теперь совершенно круглыми, как у совы, расширились от ужаса при виде еле заметной точки на горизонте.

– Оно надвигается издалека, но отлично знает, что делает,– сказал капитан, умолкая и шире раскрывая глаза.

С удвоенным вниманием он вглядывался в то, что представилось его взору.

– Нас ждут крупные неприятности,– наконец, произнес он.

Та часть небосклона, к которой неотрывно был прикован взор капитана, еще плохо была освещена отблеском всходившего солнца. Этот отрезок, резко очерченный окружавшими его клочьями сероватого тумана был синего цвета, но какого-то странного, скорее, свинцового, чем лазурного оттенка.

Сеньор Гвиччардини вместе с Фьорой внимательно вглядывались в дальнюю часть горизонта, совершенно не понимая, о чем идет речь. Они были плохо знакомы с морем, как люди, проведшие всю свою жизнь на суше.

Капитан, всем корпусом повернувшись к морю и не поворачиваясь к владельцу судна, показал пальцем на эту часть неба.

– Видите, сеньор?

– Что?

– Присмотритесь внимательнее. Вон там, над самым горизонтом.

Сеньор Гвиччардини недоуменно пожал плечами.

– А что именно?

– Вон там.

Наконец, после долгих раздумий старик-флорентиец ответил:

– Я вижу там только синеву.

Капитан сокрушенно покачал головой.

– А что это такое, вы знаете?

Гвиччардини снова пожал плечами.

– Клочок неба.

– Это для тех, кто думает попасть на небо,– загадочно сказал капитан.– Для тех же, кто не попадет, это совсем иное.

Он подчеркнул свои загадочные слова странным взглядом, который ускользнул от внимания его слушателей.

Снова наступило молчание.

Капитан по-прежнему держал направление на мутно-синий край горизонта.

– Синяя туча хуже черной,– сказал он. И прибавил:

– Это грозовая туча.

– Грозовая? – переспросил сеньор Гвиччардини.– Это значит, что будет сильный дождь?

Капитан тяжело вздохнул.

– Вы, наверное, не знаете, что такое грозовая туча на море.

– Нет.

– Значит, скоро вам предстоит с этим познакомиться. Да, не всегда первое плавание бывает удачным. Сеньор Паоло нахмурился.

– Я уже плавал и не раз,– хрипло сказал он. Капитан кивнул.

– Я знаю. Я имел в виду сеньору Бельтрами. Фьора почувствовала, как ее охватывает глубокое волнение, переходящее в страх. Ей еще не пришлось узнать на собственном опыте, что такое грозовая туча на море, но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – приближается ураган. И, может быть, он будет еще страшнее, чем встреча с турецкими или мавританскими корсарами.

Повинуясь безотчетно охватившему ее страху, Фьора шагнула поближе к сеньору Гвиччардини и взяла его под руку.

– Не беспокойтесь, дочь моя,– промолвил сеньор Паоло,– я думаю, что все будет в порядке. С божьей помощью мы выдержим этот шторм.