Флорис. «Красавица из Луизианы»
Шрифт:
— О, Эрнодан! Чего хотели от меня эти люди? — продолжала всхлипывать Батистина, удобно устроившись на широкой груди молодого капитана.
Эрнодан выглядел все более смущенным. Он густо покраснел и не смел шелохнуться. Батистина еще ведать не ведала, какой соблазнительной женщиной она была, сколько в ней было очарования, способного вскружить голову любому мужчине. Даже самые явные ее недостатки становились в глазах представителей противоположного пола достоинствами и только усиливали ее необыкновенную привлекательность.
У Эрнодана бешено колотилось сердце. Он не отрываясь смотрел на Батистину, на ее длинные золотистые
— О, моя дорогая! Эти негодяи хотели воспользоваться вашей беззащитностью, но… Моя душенька, вам уже лучше? — лепетал Эрнодан, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наброситься на Батистину и не занять место дезертиров.
— Да… Да… мне кажется… — прошептала Батистина, вытирая распухший носишко о кафтан своего верного рыцаря.
— Прекрасно. А теперь попробуйте одеться, дорогая! — предложил Эрнодан.
Он отпустил Батистину и кинулся собирать разбросанные по полу изорванные в клочья остатки одежды. Он был красен как рак. Смущенно отворачиваясь, Эрнодан протянул ей то, что когда-то было штанами английского солдата. Батистину затрясло то ли от пережитого испуга, то ли от холода. Зубы у нее стучали, по телу бежали мурашки. К тому же ей хотелось есть, пить и спать.
Батистина кое-как натянула жалкие лохмотья и попыталась застегнуться, но это оказалось невозможным: пуговицы на мундире были вырваны с мясом. Батистина печально посмотрела на дырки и просто запахнула полы мундира.
— Ну вот! Теперь вы — очаровательный английский солдатик… вы должны рассказать мне о том, как вы поступили на службу к английскому королю, — попытался улыбнуться Эрнодан.
— Retreat! Retreat! [32] — кричали на поляне «красные мундиры».
Батистина поспешила к проему. Охваченные настоящей паникой, остатки англичан бежали, не разбирая дороги, от беспощадного и уверенного в победе врага.
— Сражение выиграно, Эрнодан! — повернулась к молодому рейтару Батистина. Полы ее курточки разошлись, вновь обнажив грудь с розовыми сосками.
32
— Отступаем! Отступаем! (англ.)
— Да, моя душенька, почти… — отозвался молодой рейтар, которому сейчас было вовсе не до военных успехов и не до побед маршала Мориса Саксонского.
— А вы не встретили случайно моего брата Адриана? Или моих друзей Федора и Ли Кана? Или маркиза Портжуа? — спросила Батистина, еле выдавив из себя имя Флориса.
Эрнодан покачал головой.
— Нет, Батистина, я встретил на своем пути только вашего верного Жоржа-Альбера. Он узнал меня и прыгнул прямо на плечи. Я тотчас же понял, что вам угрожает опасность. Он и привел меня сюда… — краснел и запинался капитан. Он подошел к Батистине и нежно взял ее за руки. Он был так взволнован и смущен, что мог бы принять пушку тридцать восьмого калибра за клавесин и наоборот.
— Славный мой Жорж-Альбер, — вздохнула Батистина, улыбаясь сквозь слезы.
— Я люблю вас, Батистина! Люблю, как сумасшедший! — взорвался внезапно Эрнодан и схватил девушку в объятия. — Будьте же моей, совсем моей, душенька!..
Он целовал нежное личико, ласкал шелковистые волосы, покрывал поцелуями шею в том месте, где билась синяя
«Я не могу вас любить, Эрнодан! Я не могу… Ведь я люблю Флориса! Я всегда его любила… Одного его!» — подумала Батистина, с ужасом открыв очевидную истину.
Она хотела высвободиться, чтобы сказать Эрнодану горькую правду. В этот миг тонкая дверца с треском разлетелась в щепки. Батистина обернулась. Флорис с залитым кровью лицом смотрел на капитана, державшего в объятиях Батистину. Девушка вырвалась из рук рейтара и бросилась к Флорису, но высокомерный, холодный, загадочный взгляд зеленых глаз пригвоздил ее к месту.
— Тебя действительно невозможно оставить одну ни на минуту! — издевательски заметил Флорис, утирая кровь, заливавшую ему глаза.
— Но ты… Тебя еще раз ранили… — пролепетала, запинаясь, Батистина и оглянулась в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы перевязать его рану.
— О, пожалуйста, не трогай свою рубашку, а то от нее и так немного осталось! — глумился Флорис. — Ты тут забавлялась с господином рейтаром, а мы искали тебя повсюду, моя дорогая, мы волновались за твою судьбу… Но мы жестоко ошиблись, мы плохо тебя знали… Нам и в голову не пришло, что ты будешь резвиться то с одним, то с другим… — продолжал зло издеваться молодой человек.
Под взглядом зеленых сверкающих глаз Батистина растеряла всю свою самоуверенность. Она только отметила про себя, что он снял красный английский мундир и снова был в мундире офицера французской армии.
— Да, дорогая моя невеста, сражение почти закончено, и я переоделся, — бросил Флорис, поймав ее вопросительный взгляд.
— А где Адриан, Федор и Ли Кан? — робко спросила Батистина.
— Смотри-ка, ты даже вспомнила, что они вообще существуют! Ну ладно, так и быть, скажу! Они, правда, немного почернели от взрыва, но все же целы и невредимы, благодарение Господу! Сейчас они преследуют англичан и ищут тебя. Я покинул их и поехал совсем в другую сторону, к несчастью для вас обоих. Я заметил на дереве Жоржа-Альбера. Я совершил большую бестактность, поднявшись сюда и побеспокоив вас. Ах, простите, моя дорогая, вы ведь находились в таком приятном обществе!
У Батистины перехватило дыхание. Ей надо было так много сказать Флорису, а он своей жуткой иронией буквально лишил ее дара речи.
— Вы ошибаетесь, господин де Портжуа, — выступил вперед крайне смущенный двусмысленностью своего положения Эрнодан. — На мадемуазель де Вильнев напали два французских дезертира, и я имел счастье избавить ее от этих насильников.
— О, мои поздравления, дорогая! Плюс ко всему тебя еще и изнасиловали! Посмотрим, что вы скажете на этот раз… Может быть, припомните Самсона и Далилу, ведь у вас такое богатое воображение… — язвительно ухмыльнулся Флорис.