Флорис. Любовь моя
Шрифт:
Адриан понял, что брата уже не остановить. Впрочем, надменность двоих дворян задела и его. Посмотрев им прямо в глаза, он бросил:
— То, что не нравится моему брату, мне тоже не нравится.
Услышав это, Федор, Ли Кан и Грегуар мгновенно пробились сквозь толпу к своим молодым хозяевам, чтобы в случае необходимости выступить им на подмогу. В толпе началось перешептывание, ибо трио производило внушительное впечатление. Поначалу зеваки взирали на Флориса с усмешкой, но теперь прониклись уважением к юноше, имевшему таких телохранителей. Федор на целую голову возвышался над всеми окружающими;
Тот, кого назвали Вильпаем, склонился к своему спутнику и прошептал:
— Весьма занятные люди, но, думаю, нам лучше удалиться.
Человек в плаще кивнул с некоторым сожалением, однако едва он повернулся, чтобы уйти, как Флорис преградил ему путь и крикнул:
— Нет, сударь, вы так дешево не отделаетесь. Мне нанесено оскорбление, так что извольте обнажить свою шпагу и сразиться со мной.
— Довольно, сударь, — произнес Вильпай. — Мы находимся на Новом мосту. Вам пора знать, что сейчас не дерутся на дуэли, как во времена короля Генриха. Впрочем, до вашей провинции это могло еще и не дойти.
Флорис, получив еще один щелчок по носу, ощутил жажду крови. Перед глазами у него поплыли красные круги, он уже не помнил себя от бешенства.
— Ах так, сударь! — вскричал он. — Можете придержать свое мнение при себе: я разговариваю вовсе не с вами, а вот с этим господином, который прячет лицо под плащом. Судя по всему, он трус и ему не терпится сбежать!
При этих словах человек в плаще, в свою очередь крайне уязвленный, опустил полу и открыл свое очень красивое лицо, освещенное большими черными глазами. Сейчас в них блистали молнии.
— Полагаю, сударь, — сказал он все тем же странно хрипловатым голосом, — вы назвали меня трусом?
— Да, сударь, трусом! Шпагу из ножен, и немедля! — вскричал Флорис, опьянев в предвкушении первой в своей жизни дуэли.
Незнакомец, поклонившись, ответил хладнокровно и очень вежливо:
— Ваше желание будет исполнено, сударь. Но, прежде всего, можем ли мы узнать, с кем имеем честь и удовольствие драться?
Адриан, выступив вперед, ответил с той же любезностью, вполне отвечающей его характеру:
— Я граф де Вильнев-Карамей, сударь, и буду секундантом моего брата, шевалье де Вильнев-Карамей. Не соблаговолите ли и вы, господа, — добавил он с поклоном, — сообщить нам свои имена? Вы, разумеется, принадлежите к дворянскому сословию, однако, надеюсь, простите нам законное любопытство, разделяемое и моим братом.
Когда Адриан назвал себя, незнакомец вздрогнул от удивления и на лице его появилось выражение некоторого интереса.
— В вашей просьбе нет ничего нескромного, сударь, меня зовут граф де Нобруб, а спутника моего — маркиз де Вильпай. Надеемся, что вы не сочтете нас недостаточно знатными для себя и соблаговолите скрестить с нами шпаги.
Адриан еще раз поклонился, а Флорис, раздраженный всеми этими церемониями, нетерпеливо выступил вперед:
— Хватит разговоров. Шпагу из ножен, господа!
Федор,
— Барин, это безумие.
— Знаю, Федор, — ответил Адриан на том же языке.
Ли Кан, дернув за рукав Флориса, сказал по-китайски:
— Майский Цветок, ты горячишься, как дикий селезень.
Граф де Нобруб следил за этой сценой с любопытством. Было видно, что неожиданная стычка привела его в отличное расположение духа. Маркиз, напротив, выглядел встревоженным и крайне недовольным.
— Шпаги из ножен! — вновь вскричал Флорис, и все четверо дуэлянтов обнажили свои клинки. С нетерпением молодости шевалье ринулся на своего личного врага, графа де Нобруба, и шпаги их скрестились до самого эфеса. Флорис решил ни за что не уступать, и шаг назад сделал его противник. Это опьянило Флориса, но вскоре ему пришлось убедиться, с каким искусным фехтовальщиком он имеет дело: мощный и стройный граф де Нобруб парировал все удары без труда. Адриан в это время сражался с таким хладнокровием, как если бы дело происходило в зале, а в руках у него была учебная рапира. Соперник же его, маркиз де Вильпай, умело оборонялся, гораздо больше интересуясь дуэлью своего спутника, нежели собственной. Он выглядел по-прежнему озабоченным и постоянно озирался, словно ожидал кого-то. Федор, Ли Кан и Грегуар следили за схваткой с тревогой, тогда как зеваки делали ставки на победителя и заключали пари.
— Братья одержат верх! — кричала толстая торговка, забравшись на крышу своей лавчонки, чтобы лучше видеть.
— Вовсе нет, старуха! — вопил в ответ слепой нищий. — Эти благородные сеньоры зададут им жара!
В это мгновение толпа дружно ахнула, ибо Флорис, раздраженный ловкостью противника, все-таки улучил момент и, сделав искусное мулине, оцарапал графа де Нобруба в плечо.
— Лихо проделано, сударь! — вскричал граф с улыбкой. — Одно удовольствие сражаться с вами.
— Да и вы, сударь, — ответил Флорис, продолжая атаковать с яростью тигра, — стоящий фехтовальщик!
— И вот вам доказательство, — промолвил Нобруб.
С этими словами он, отбив страшный удар Флориса, исполнил приму и ранил юношу в правую руку, желая, видимо, прекратить бой.
Засмеявшись, граф бросил:
— Я тоже пометил вас, сударь. Кончим на этом?
Флорис горделиво выпрямился.
— Никогда, сударь, — воскликнул он, переложив шпагу в левую руку.
— А, так мы фехтуем и левой? Вы мне нравитесь, молодой человек.
А Адриан и его противник продолжали кружить на месте, тщательно избегая риска. Один следил за своим спутником, другой — за братом. Это могло бы длиться очень долго, но тут в толпе послышались крики.
— Осторожно, лучники и городская стража!
Через толпу прорвалась карета, опрокинув нескольких зевак. Из нее стремительно выскочил высокий человек в черном и побежал к графу де Нобрубу. Ли Кан, толкнув Федора локтем, сказал тихо:
— Это он наблюдал за молодыми господами, когда мы несли Летнюю Улыбку в ее последнее пристанище.
Федор с ворчанием взялся за рукоять сабли. Ли Кан остановил его.
— Подождем, Острый Клинок. Доверимся судьбе.
Человек в черном крикнул Нобрубу: