Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

Назаренко Кирилл Борисович

Деятельность МГШ началась 2 мая 1906 г. Естественно, что некоторое время заняло решение организационных вопросов – предстояло создать пять отделений: оперативное, русской и иностранной статистики, мобилизационное и архивно-историческое, но на первых порах сформировали лишь первые три.

2 октября 1906 г. начальник МГШ Л. А. Брусилов сформулировал недостатки существующей организации морского ведомства во всеподданнейшем докладе «О состоянии, воссоздании и реорганизации флота» [146] . Учитывая, что через записку красной нитью проходит идея разделения центрального аппарата морского ведомства на несколько независимых частей, есть все основания считать вдохновителем этой записки все того же А.Н. Щеглова, тем более что, по его словам, Л.А. Брусилов был «хоть и не блестящих дарований, но человек честный», а не «оппортунист» [147] . Видимо, «проталкивая» Л.А. Брусилова на пост начальника МГШ, А.Н. Щеглов

справедливо рассчитывал занять при нем важное, хотя и неофициальное, положение.

146

РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1241. Л. 6-33.

147

Щеглов А.Н. Предисловие к материалам… С. 58.

В докладе Л.А. Брусилова анализировался наличный состав русского флота, подчеркивалось отсутствие постоянной организации кораблей в соединения, нехватка специалистов и другие недостатки плавающего флота. Главными изъянами системы центрального управления флотом Л.А. Брусилову представлялись: излишняя централизация «системы управления 1886 г.», смешение разнородных обязанностей, отсутствие «основной идеи» организации, искусственное возвышение хозяйственной части над строевой [148] .

148

РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1241. Л. 51.

Обращаясь к иностранному опыту, автор доклада замечал, что «в германском, японском и итальянском» флотах имеются три «отрасли» военно-морского управления: Генеральный штаб, которому принадлежала «военная инициатива», плавающий флот – «действующая сила» и центральные и портовые управления, – «органы, обслуживающие флот». Итальянский флот попал в этот ряд явно по недоразумению – организация управления им существенно отличалась от германской или японской. В позднейших документах итальянский флот в числе «образцовых» уже не фигурировал.

Эти три отрасли, по мысли автора записки, являются независимыми и контролируют друг друга. Л.А. Брусилов подводил основания «равноправия и независимости» трех частей морского управления, отмечая, что человеческая деятельность делится на: изобретение (идею), приспособление и выполнение. В соответствии с таким делением центральные учреждения морского ведомства должны быть разделены на три группы: МГШ, учреждения, подчиненные товарищу морского министра, и действующие флоты во главе с полновластными командующими. В докладе Л.А. Брусилова власть морского министра, как лица, объединяющего все морское управление, еще не подвергалась сомнению. На каждом из трех главных морских театров должен был распоряжаться полновластный командующий морскими силами, так как существовавшие тогда главные командиры флота и портов занимались больше хозяйственными вопросами. В военное время должен создаваться пост начальника тыла флота, подчиненного командующему морскими силами. Одновременно в докладе ставился вопрос об освобождении морских команд от береговой службы, прежде всего от караулов, для чего предлагалось перевести в морское ведомство несколько батальонов из сухопутных войск. Офицеры и нижние чины этих батальонов должны были нести службу как в армии, но при этом обучаться гребле и действиям в десанте «на случай образования из них на военное время авангарда десантных частей» [149] . Этот доклад, естественно, должен был убедить Николая II в целесообразности предлагавшейся его автором реорганизации, и, по-видимому, он заинтересовал царя.

149

Там же. Л. 60.

Таким образом, одним из центральных положений записки Л.А. Брусилова было обращение к германской системе управления флотом, как к идеальной. Как же в действительности развивалась структура германского морского ведомства? По словам А. Тирпица, «первое распределение функций произошло в 1859 году, когда управление флотом было отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате которых в 1871 году вся полнота власти была вновь вручена одному лицу – Штошу». Немецкий адмирал сообщал далее в мемуарах, что главной причиной разделения функций единого командования флотом между несколькими автономными органами было то, что «император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г.), которое приносило вред даже в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым […] Таким образом, открывалось широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или четыре […] Только в августе 1918 года, когда почти все уже было потеряно, имперское морское ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, а с вмешательством начальника кабинета было покончено.

Внутренние затруднения и конфликты,

которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности» [150] . Впрочем, как явствует из планов русских морских генштабистов, «затруднения и конфликты» в германских высших сферах остались неизвестны не только «широкой общественности», но и людям, профессионально подготовленным и имевшим доступ к разведывательной информации. Далее видный германский адмирал называет единство системы морского управления «как это всегда было в Англии, да и у нас (в Германии. – К.Н.) до 1888 года» «недостижимым идеалом» [151] . Но ведь именно в России существовал тот самый «недостижимый идеал»! Русские генштабисты и А. Тирпиц, кажется, жили по пословице: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем». К счастью, потери единства морского управления в России не произошло. Вообще о структуре немецкого Морского Генерального штаба А. Тирпиц отзывался так: «Схема Генмора (Морского Генерального штаба. – К.Н.) была скопирована с генерального штаба армии. Не знаю, было ли удачей для армии, что благодаря величию Мольтке Генеральный штаб развивался самостоятельно и после его ухода. Возможно, что вследствие этого генеральный штаб лишился понимания технических вопросов, а военное министерство слишком мало занималось войной. Однако для флота такое выделение Генмора являлось определенно неправильным; это была эпигонская идея, породившая фактически нежизненноспособное учреждение […] В конечном итоге результаты деятельности учреждений зависят от работающих в них людей. Лишь тот может решить великую творческую задачу, кто долго вынашивал в себе убеждение в правильности своих целей, и либо сам намечает в общих чертах путь к достижению их, либо по крайней мере полностью осознает, каков этот путь. К нему текут советы и предложения, и ничто не было бы более неправильно, чем отказ от тщательного рассмотрения их. Но решения должны выноситься тем учреждением, на которое возложена ответственность за проведение их в жизнь.

150

Тирпиц А. Воспоминания. С. 85-86.

151

Там же. С. 172, примечание.

Материальная часть, стратегия, тактика и подготовка во флоте настолько тесно связаны между собой и к тому же подвержены столь быстрым изменениям, что их никогда не следует разделять» [152] , – писал далее один из отцов немецкого флота. В России служащие только что созданного МГШ, напротив, придавали излишнюю важность организационным формам. Это увлечение было объяснимо – ведь реорганизацию морского ведомства они связывали с повышением роли своего учреждения, которое его сотрудники считали средоточием военной мудрости и кладезем целесообразных решений.

152

Там же. С. 172-173.

Вскоре обсуждение вопроса о реорганизации морского управления переносится в придворные сферы. 17 или 18 декабря 1906 г. А. А. Бирилев получил проект преобразования ведомства, оформленный в виде вопросов, предлагавшихся на рассмотрение участникам совещания под председательством императора, назначенного на 19 декабря в Царском Селе [153] . Предполагалось обсудить следующие вопросы [154] :

– Целесообразно ли разделение морского ведомства на три самостоятельных учреждения: строевое, хозяйственное и МГШ?

153

Витте С.Ю. Воспоминания. T. 3. М., 1960. С. 407.

154

РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 1-5.

– Необходимо ли отделение строевой части от хозяйственной в морях и учреждение должностей командующих флотами с подчинением портов по хозяйственной части центральным учреждениям?

– В каких пределах должна быть предоставлена самостоятельность местным учреждениям?

– Сосредоточить все судостроение (от «составления чертежей» до производства работ) в одном учреждении – Главной инспекции кораблестроения, либо передать само строительство под наблюдение портовых управлений. Здесь необходимо заметить, что, судя по примечанию на полях документа, имелись три варианта организации судостроения:

• по предложению ГУКИС проектирование, постройка и вооружение должны были объединяться в одних руках;

• по схеме МГШ – одно учреждение должно было заниматься проектированием, а другое – постройкой и вооружением кораблей;

• наконец, по проекту начальника военно-походной канцелярии капитана 1 ранга графа А. Ф. Гейдена одно учреждение должно было проектировать и строить корабли, а другое – вооружать их.

– Возможно ли провести преобразование в рамках существующего бюджета или даже достигнуть экономии?