Флот вторжения (Книга 2)

Тeртлдав Гарри

Атвар снова прокрутил запись. Он наслаждался зрелищем охваченных пламенем вражеских объектов.

– Разве эти съемки не говорят сами за себя? С момента нашей атаки небо над этим... Плоешти застилает дым. Это значит, что Большим Уродам до сих пор не удалось погасить устроенные нами пожары.

– Но дым наблюдался над этими местами и до атаки, - упорствовал Кирел. Разве он не является частью общих маскировочных усилий тосевитов?

– Съемки в инфракрасных лучах указывают на обратное, - сказал Атвар. Некоторые пожары продолжают бушевать с того самого момента,

как их зажгли наши бомбы.

– Это хорошая новость, - согласился Кирел.

– Наилучшая из всех возможных новостей. Причем та же картина наблюдается и на других предприятиях тосевитов, - сообщил главнокомандующий.
– Оказывается, уничтожать эти заводы намного легче, чем я предполагал, когда мы только начинали серию ударов по ним. До этого момента война за Тосев-3 находилась в равновесии, но теперь мы решительно опрокидываем его в нашу пользу.

– Да будет так.
– Вечно осторожный Кирел не принимал ничего нового до тех пор, пока груз доказательств не вынуждал его это сделать.
– От успеха этих мер зависит будущее Расы. Ведь корабли с поселенцами уже летят сюда вслед за нами.

– И пусть летят.
– Атвар еще раз воспроизвел запись горящего нефтеочистительного завода.
– Клянусь Императором, мы будем готовы их встретить.

В знак почтения перед верховным правителем Атвар опустил глаза. Кирел сделал то же самое.

Генерал Джордж Паттон направил пулемет своего джипа в воздух и нажал гашетку. Он стрелял и кричал, пытаясь голосом перекрыть шум пулемета. Через несколько секунд генерал прекратил пальбу и повернулся к Йенсу Ларсену. Он стал тузить физика кулаками и орать:

– Ей-богу, напучилось! Мы удержали этих сукиных сынов!

– Да, удержали!
– Ларсен знал, что в его голосе больше удивления, чем ликования, но здесь он ничего не мог поделать. Удивление - вот что испытывал он сейчас.

Паттон не рассердился. Йенс подумал, что нынешним утром ничто не способно рассердить генерала.

– Это величайшая победа в войне против ящеров, - сказал он.

Если быть объективным, это была первая и единственная победа в войне против инопланетных захватчиков, но Йенс не хотел омрачать радостные чувства генерала столь прозаическим напоминанием.

– Теперь мы знаем, что их можно бить. И знаем, как их можно бить. А значит - мы будем бить их снова и снова.

Если уверенность имела какое-то материальное воплощение, то Паттон являл его образец. Генерал выглядел так, словно сошел с плаката, призывающего вступать в армию. Как и всегда, его подбородок был чисто выбрит, форма находилась в опрятном состоянии, сапоги сияли. От генерала пахло туалетным мылом "Слоновая кость" и лосьоном после бритья.

Как Паттону удавалось оставаться таким чистюлей в ходе тяжелых боев, это лежало вне пределов понимания Ларсена, чья физиономия напоминала проволочную щетку, замызганное и заляпанное пальто помогало сливаться с местностью (на что он искренне надеялся), а порванные шнурки на ботинках вообще не завязывались. Паттон утверждал, что у опрятного солдата и моральный дух выше. Вид генерала лишь напоминал Йенсу, каким замарашкой выглядит

он сам.

– Чертовски жаль, что кое-кому из ящеров удалось сбежать, - сказал Йенс.

– Вы правы, - согласился Паттон.
– Я утешаюсь мыслью, что совершенство это качество, присущее лишь Богу. Наши пехотинцы преследуют бегущего противника.
– Генерал указал на торчавший неподалеку обгорелый танк ящеров. И потому многие их танки закончили войну вот так.

Ларсен вспомнил подбитые "шерманы" на подступах к тому вражескому танку, который он помогал уничтожать.

– Многие наши танки закончили ее аналогичным образом, сэр. Вам известно соотношение потерь?

– Примерно двенадцать к одному, - быстро ответил Паттон.

У Йенса широко раскрылся рот; он не думал, что список жертв столь велик. Паттон махнул ему рукой:

– Прежде чем вы начнете сокрушаться по этому поводу, доктор Ларсен, позвольте вам напомнить, что такое соотношение без всяких преувеличений является наилучшим из достигнутых нами в войне против ящеров. Если мы сможем его удержать, окончательная победа будет за нами.

– Но...

Экипаж вражеского танка состоял из трех ящеров, экипаж "шермана" - из пяти человек. Значит, соотношение потерь в живой силе было еще более угнетающим, чем в технике.

– Знаю, .что вы скажете, знаю.
– Паттон отсек возражения Йенса прежде, чем они прозвучали.
– Однако мы продолжаем выпускать танки, а ящерам, насколько я знаю, неоткуда восполнить свои потери. То же самое и с живой силой: ряды наших войск пополняются, тогда как их - нет.

На подбитый вражеский танк забрались двое людей с нашивками сержантов технической службы. Один из них внимательно разглядывал через открытый люк внутренности башни. Потом он позвал своего спутника, который тоже просунув голову в люк, чтобы посмотреть самому. Паттон с сияющей улыбкой глядел на них.

– Видите, с каждой новой их машиной, которую мы изучаем, мы учимся лучше уничтожать вражеские танки. Говорю вам, доктор Ларсен, мы склоняем чашу весов в нашу пользу.

– Надеюсь, вы правы.
– Йенс решил ковать железо, пока оно горячо.
– Сэр, поскольку в этом сражении мы победили, могу я, наконец, получить разрешение отправиться в Чикаго и узнать, что стало с Металлургической лабораторией?

Генерал нахмурился. Он был похож на игрока в покер, решающего, воспользоваться ли картами, что у него на руках, или сбросить их. Наконец он сказал:

– Полагаю, доктор Ларсен, что у меня нет обоснованных возражений на этот счет. Несомненно, наша страна нуждается в вашей работе над проектом.

Генерал ни словом не обмолвился о том, чем занимается Метлаб, даже в присутствии одного лишь водителя. "Безопасность", - подумал Йенс.

Я также хочу поблагодарить вас за вашу самоотверженность и мужество, продолжал Паттон, - с которыми вы переносили пребывание у нас.

Ларсен вежливо кивнул, хотя самоотверженностью тут и не пахло, особенно с его стороны. HJMCTO он был вынужден подчиниться более могущественной силе. Сетовать на это задним числом - лишь портить свою репутацию.