Флот вторжения (Книга 2)
Шрифт:
– Рад, что вы...– начал было Иджер.– Простите, как вы сказали?
– Когда мы уедем отсюда, - пояснил Ферми.– Я знаю, это будет очень трудно. Но как прикажете заниматься физикой в городе, где почти нет электроэнергии? Как нам продолжать вести исследования, когда ящеры способны бомбить нас в любое время? Ведь они вскоре могут захватить Чикаго. Я слышал, что линия фронта сегодня проходит близ Авроры. Разве при таких обстоятельствах нам остается что-либо иное, кроме переезда?
– И куда вы отправитесь?– спросил Иджер.
– Это еще не решено. Одно ясно: мы покинем город на корабле. Это наиболее безопасный
Иджер тоже посмотрел на ящеров.– Вы собираетесь взять их с собой? спросил он. Если ответ будет утвердительным, придется пораскинуть мозгами, не следует ли и ему самому попытаться изыскать какой-нибудь хитрый способ, чтобы поехать. Сэм считал, что это следует сделать: едва ли можно придумать другое место, где он был бы более полезен для нужд войны.
Похоже, его вопрос застал Ферми врасплох. Физик почесал подбородок. Как и большинство мужчин в Чикаго, он был плохо выбрит, а на щеках виднелись несколько порезов. Новых бритвенных лезвий в город не привозили давным-давно. Иджер был рад, что пользуется опасной бритвой, требующей лишь правки. Своей опрятностью он потрафлял своему сержанту, человеку старого военного закала, считавшему, что "опрятность стоит на шаг впереди благочестия".
– Скорее всего нам следует их взять, - ответил Ферми после недолгого размышления. Физик бросил быстрый взгляд на Иджера. Во многих научно-фантастических произведениях ученые изображались настолько погруженными в исследования, что не обращали внимания на окружающий мир. Недолгое пребывание Иджера в Чикагском университете показало, ему, что в реальной жизни это не всегда так. И Ферми лишний раз подтвердил его наблюдения, спросив у него: - Вас ведь это волнует, правда?
– Да, меня это волнует, - сказал Иджер.
– Мы уезжаем не завтра и даже не послезавтра, - продолжал Ферми.– У вас будет достаточно времени, чтобы сделать все необходимые приготовления. Чуть не забыл! Может, вы хотите, чтобы я послал запрос на вас вашему непосредственному начальнику? Это поможет вам уладить служебные формальности, так оно?
– Профессор, если вы это сделаете, то избавите меня от большой волокиты, сказал Сэм.
– Я позабочусь об этом.
В подтверждение своих слов Ферми сделал пометку в блокноте. Возможно, его мысли и витали большую часть времени в облаках, но ноги физика Крепко стояли на земле. И тему разговора он менял столь же плавно, как опытный шофер переключает скорость.
– На нашей прошлой встрече Ульхасс рассказывал о том, что ему известно о системах охлаждения, применяемых у ящеров на атомных электростанциях. Возможно, сегодня он продолжит эту тему?
Ферми занес карандаш над чистым листом бумаги. Вопросы посыпались один за другим.
В конце концов Иджеру пришлось его прервать:
– Извините, профессор, но я вынужден забрать наших друзей отсюда и отвести на следующую встречу.
– Да, да, - сказал Ферми.– Понимаю. Вы делаете то, что должны делать, мистер Иджер. Вы очень помогли нам. Я хочу, чтобы вы знали об этом, а еще о том, что мы с радостью возьмем вас с собой, когда поедем... Впрочем, кто знает, куда нам придется отправиться?
– Благодарю вас, сэр. Это очень много значит для меня. Лицо Иджера
– Давай, ребята, пошли. Нам пора двигаться.
В отличие от большинства людей, которых Сэм знал, у ящеров была одна приятная черта характера: они не препирались.
– Будет исполнено, - сказал Ульхасс - и никаких вам лишних слов.
Ящеры вышли первыми. Сэм давно убедился, что данные ему распоряжения не позволять пришельцам ходить позади него были глупыми, но он все равно выполнял приказ. Армейские приказы похожи на основные правила в бейсболе: с ними невозможно ошибиться, а без них сразу воцарится Неразбериха.
Выйдя в коридор, Иджер чуть не налетел на сторожа Энди Рейли. Не успел он со своими подопечными пройти и нескольких шагов, как его окликнули:
– Привет, Сэм!
Сэм не мог просто обернуться; это означало оставить ящеров у себя за спиной. Поэтому прежде, чем ответить, он встал позади них.
– Привет, Барбара. Что вы здесь делаете? Подойдя, она улыбнулась. Барбара уже не боялась Ульхасса и Ристина.
– Я здесь часто бываю. Мой муж работает в Метлабе, помните?
– Да, вы же мне говорили, Я забыл.
"Интересно, - подумал Иджер, - знает ли Барбара Ларсен, что на самом деле скрывается за непритязательным названием "Металлургическая лаборатория"? Может, знает, а может - нет". Обстановка секретности вокруг атомной энергии уже не была такой строгой, как до появления ящеров, продемонстрировавших работоспособность этой энергии. Тем не менее Сэма недвусмысленно предупредили, что с ним случится, если он будет слишком много болтать. Он не хотел, чтобы после какой-нибудь "случайной" сигареты у него отшибло память или случилось что-либо похуже.
– Что-нибудь слышно о вашем муже?– спросил он.
– О Йенсе? Нет, ничего.– Барбара держалась, но ее лицо начало дрожать. Когда она заговорила вновь, в ее голосе звучало... нет, не беспокойство, а страх.– Он должен был вернуться давным-давно. Вы знаете, все сроки истекли уже тогда, когда вы привели этих уродцев в кабинет доктора Баркетта. И если в ближайшее время Йенс не появится...
– Профессор Ферми сообщил мне, что проект собираются перевести из Чикаго.
– Я не была уверена, что вы знаете, и не хотела говорить лишнее, если бы вам об этом было неизвестно, - ответила Барбара.– Ведь это было бы ужасно, если бы Йенс вернулся только лишь затем, чтобы обнаружить, что больше нет никакого Метлаба, правда?
– Может случиться, не будет и Чикаго, - сказал Иджер.– Со слов Ферми я узнал, что линия фронта уже близ Авроры.
– Я об этом не слышала.– Барбара поджала губы. На переносице появилась выступившая от тревоги морщинка.– Они... наступают.
– Что вы будете делать?– спросил Сэм.– Поедете со штатом Метлаба, когда они снимутся?
– Просто не знаю, - призналась Барбара.– Фактически я шла сюда поговорить об этом. Для меня держат место, но я не знаю, воспользуюсь ли этой возможностью. Будь я уверена, что Йенс вернется, я бы осталась, невзирая ни на что. Но он уже так давно отсутствует, что мне все тяжелее верить в это. Я стараюсь, но...