Фокус-покус от Василисы Ужасной

Донцова Дарья

И он поет мои песни!

– Захватывающий рассказ, – кивнул Крыжовников, – милая сказка. Чего же ты хочешь? Собираешься подавать на Карно в суд? Знаешь.., кстати, как тебя зовут?

– Вера.

– Так вот, Вера, нет тебе веры. Опять каламбур, на этот раз мой. Странно получается. Кирилл Карно на сцене не один месяц, а ты молчишь.

Потом умирают Волков и Минна, то есть певица,. которая могла бы сказать: «Да, правда, кассета принадлежит моей сестре», – не успевает большинство людей, связанных с Кириллом, почить в бозе, как ты заявляешь о своих

правах. Напрашивается вопрос: чего же ты раньше молчала?

– Карно исполняет мои песни!

– Небось боялась, что Волков тебе голову за вранье откусит, а Минна начнет орать на всех перекрестках: «Брехня, никаких кассет я не видела, и вообще, эта особа мне никто».

– Карно исполняет не свои песни!

– Может, оно и так, но как докажешь, что они твои?

Вера вскочила.

– Вы мне не верите?

– Нет.

– А.., а!.. Поняла! Ну и дура же я! Господи, дура! Дура!

– Хорошее воспитание предписывает человеку, услышавшему такое высказывание, не отвечать: «Да, да, вы абсолютно правы!» – ухмыльнулся Крыжовников, – но я должен тебе сказать, что только детство, проведенное на Николиной Горе, позволило мне сдержаться и не согласиться с тобой.

Вера издала негодующий крик. Я лежала, боясь пошевелиться. Лично у меня сейчас сложилось определенное впечатление о Крыжовникове. Похоже, он любитель манипулировать людьми и на данном этапе строит разговор так, чтобы обозлить Веру и узнать от разъяренной девушки побольше деталей о столь деликатном деле.

– Я все поняла! – потеряла самообладание официантка. – До меня дошло! Карно-то после смерти Волкова к себе Рыжков забрал!

– И что?

– Он же ваш лучший друг!

– Да ну?

– Все об этом знают!

– Допустим.

– Карно сейчас дико популярен!

– Возможно.

– Он еще года три столько лавэ приносить будет…

– Дай ему бог удачи!

– Поэтому вы и убили Волкова! Чтобы Карно Рыжкову достался! Небось он с вами поделится полученными барышами! Я видела, как прирезали Романа! Имейте в виду! Да! Я за занавеской стояла!

– Девочка, – оторопело спросил Крыжовников, – ты сумасшедшая?

И тут Вера, истерически смеясь, ринулась в коридор. Крыжовников остался в курительной, я, превратившись в окаменелость, лежала на диване.

Несколько секунд в комнате стояла напряженная тишина, потом до моего слуха долетело тихое попискиванье. Оно повторилось несколько раз, затем Сергей спросил:

– Где Рыжков? Федор, почему мобильный не берешь? Ясно! Нет, ничего особенного, случались денечки и похуже. Встретиться надо. Ты с Кириллом контракт подписал? Тогда погоди. Да нет, пообщался только что с одной сумасшедшей девицей, она интересные вещи рассказала. Может неприятность с Карно получиться, проблемы возникнут.

Кстати, зеленая мартышка свободна? Думаю, ей придется вновь поработать. Нам скандалы не нужны! Ага! Гони ее сюда, на тусовку, пусть меня найдет и разруливает ситуэйшн. Я спокоен! Я совершенно спокоен. Все. До утра!

Захлопнув крышечку телефона, Крыжовников, ушел.

Я села и попыталась

привести мысли в порядок. На что намекала Вера, крича об убийстве Архипа? Дураку ясно. Крыжовников убил Волкова!

А потом свалил вину на Архипа? Пырнул продюсера ножом, завернул орудие преступления в салфетку и подбросил компромат в чужой портфель?

Сергей мог легко проделать подобное. Они с Архипом давние приятели. Вот оно что! Вся ситуация самым банальным образом крутится вокруг денег.

Да Крыжовников из одного ствола уложил как минимум двух зайцев! Он получит «откат» от Рыжкова и, засадив Архипа в тюрьму, станет почти единоличным владельцем «Русского радио». Правда, у него есть еще один компаньон, Анатолий Богдан, но ведь неизвестно, что задумал сделать с ним этот очаровательный, лысый, бородатый, очень милый мужчина?

Неожиданно с меня слетело оцепенение. Вера видела, кто убил Волкова?! Надо как можно быстрей найти девушку!

Я выбежала в зал и закашлялась. Духота здесь царила немыслимая, под потолком повис сизый дым, а толпа гостей состояла в основном из сильно выпивших людей. Тут и там мелькали официантки с подносами. На губах у девушек застыли вымученные улыбки, в глазах плескалась давняя усталость.

– Где Вера? – спросила я у той, что несла вазочки с мороженым.

– Какая? – вяло отозвалась девица.

– Опупенко.

– Не знаю, у мэтра спросите!

Я отыскала парня, одетого в черный фрак, и задала ему тот же вопрос.

– Что случилось? – забеспокоилось начальство. – У вас жалоба?

– Нет, нет, просто я давно знаю Веру, она переехала жить на другую квартиру, я хотела взять у нее домашний телефон.

– Она в зале где-то, – сразу повеселел мэтр, – или на кухне, на раздаточной.

Я еще раз обежала помещение, сгоняла на пищеблок, но Вера словно сквозь землю провалилась. Все опрошенные мною подавальщицы отвечали примерно одно и то же:

– Здесь бегает.

– Мороженое разносит.

– Только что ее видела.

И лишь одна девочка, маленькая, черненькая, похожая на улыбчивого таракана, осведомилась:

– А вам она зачем?

Я прижала палец к губам:

– Тес! Тихо! Хочу ее на свой день рождения нанять, мне через фирму дорого. Заплачу Вере, но, сама понимаешь, об этом трепать не надо.

– Ага, – кивнула девочка, – может, и меня позовете? Верке одной не справиться. Мы дружим, живем вместе и никогда подзаработать не отказываемся. Во, держите!

У меня в руках оказалась самодельная, отпечатанная на принтере визитка. «Анна Сайкина, профессиональное обслуживание. Цена радостная».

– Замечательно, – сказала я, засовывая бумажонку в сумочку, – но хотелось бы поговорить еще и с Верой.

– Можете со мной договориться, давайте ваш телефон, – не сдалась Аня.

Я протянула ей свою визитку и сказала:

– Все же я хочу увидеть Веру.

Аня хитро прищурилась:

– Ступайте мимо кухни, влево, там дверца есть, во двор. Верка покурить смылась! Она сегодня сама не своя ходит, может, заболела?