Фол последней надежды

Морозова Екатерина Владимировна

– Ты уверен, что мы прибыли по адресу?
– жутко нервничая, спросила я Мельникова, который просто кивнул головой в ответ.

Перед парадной лестницей, где у главного входа в особняк разодетых гостей встречал специально подготовленный персонал, нам пришлось преодолеть участок газона, в который шпильки моих туфель нещадно проваливались, унося за собой куски земли с травой. Вспомнив о том, что сегодня я всё-таки леди, я постаралась незаметно стряхнуть землю с каблуков, и с облегчением выдохнула, поняв, что мне это удалось.

Внутри поместья

было не менее красиво, чем снаружи: много света, бархатные портьеры и живопись в позолоченных багетах на стенах создавали ощущение маленького дворца. Повсюду неторопливо и чинно ходили солидные мужчины в сопровождении своих дам, а недалеко от основной экспозиции, я увидела исключительно мужскую компанию, увлеченно обсуждающую что-то на чешском и английских языках. Среди них стоял дядечка в довольно скромном сером костюме, заметно отличающийся от других. "Наверное, попал сюда случайно, также, как и я", - не успела я об этом подумать, как Стёпа шепнул:

– Пойдем, поздороваемся. Видишь мужчину в сером костюме? Это Премьер-министр Чешской Республики, - я могла бы упасть, если бы не ловкие руки Мельникова, которые подхватили меня и направили в сторону нужной компании, не позволив позорно растянуться на полу.

Чешский язык я совершенно не знала, а вот английский понимала довольно хорошо, поэтому без проблем вникла в беседу Степана с Премьер-министром и другими мужчинами, стоящими подле него. Для меня почти первое лицо государства было сродни с небожителем, с которым невозможно встретиться в реальной жизни, а вот для Стёпы, похоже, это было вполне обыденным делом - общаться с людьми такого ранга.

– О, Степан, это Ваша прелестная жена?
– улыбаясь, спросил Премьер-министр, приветствуя Мельникова.

– Нет, что Вы, - зарделась я от удовольствия, получив комплимент, - в то время как Степан вставил и своё слово:

– Нет, не жена, пока только невеста, - все мужчины одобряюще разулыбались, пригубив шампанское из бокалов в знак одобрения нашего успешного союза.

А мне сдержаться помогло лишь воспитание, поэтому я, намертво прилепив улыбку к губам, отсчитывая минуты, ждала, когда же мы останемся с Мельниковым наедине. И ждала я его отнюдь не для любовных утех. Стремительное развитие наших отношений за пару дней от дружеских до супружеских чрезвычайно пугало.

Как только мы отошли от этой компании благородных мужей, я, потакая своей кровожадности, стала гневно возмущаться, правда, исключительно шепотом, отведя Мельникова в сторонку:

– Какая я тебе невеста? Что ты городишь?

– Значит, как изображать девушку Моторина - это ты - пожалуйста, а как моей невестой вечерок побыть, то ты - против?
– Стёпа явно расстроился.

– Да что ты завелся? Ладно, ладно. Милый, пойдем, выпьем шампанского? А сколько гостей у нас планируется на свадьбе?
– я натянула на лицо свою самую добродушную улыбку, которая не могла оставить Мельникова равнодушным.

– Подлиза, - только и сказал он, ведя меня к столу с напитками, по дороге

приветствуя разных высокопоставленных особ, которые мне были совершенно неизвестны, но судя по размеру бриллиантов на шеях их жен и любовниц, люди это были далеко не бедные.

Я стояла рядом с "супругом", терпеливо ожидая, когда мой благоверный закончит переговоры с деловыми партнерами, допивая очередной бокал шампанского. В соседней комнате заканчивала петь оперная певица, и гости разбрелись по особняку. Наконец, Степан освободился, и, вывел меня на пустынный каменный балкон, полностью переключив своё внимание на меня:

– Все эти иностранцы весь вечер с тебя глаз не сводили, - с досадой произнес Степан.

– А мне казалось, что только ты на меня постоянно смотрел.

– Боялся, чтобы не увели. Я же не Премьер-министр, и бугатти у меня нет, - я улыбнулась, представив себе картину, как на глазах у Стёпы я убегаю к старому чеху, который увозит меня в романтические дали дома престарелых на своём кадиллаке.
– Ты была такой забавной, когда старалась походить на вычурных дам, - Стёпа развеселился не на шутку: - Не ела ничего, только пила и задирала нос повыше.

Что не говори, а тут Мельников был прав: когда я волнуюсь, мне кусок в рот не лезет, вот я и пила одно шампанское, чтобы не стоять столбом, привлекая к себе лишнее внимание.

Увидев смятение на моем лице, Степан улыбнулся и сказал: - Ты чем-то испачкалась. Так и быть, по старой дружбе, сотру, - в этот момент Мельников наклонился к моему лицу и, прикоснувшись губами к губам, замер на мгновенье, после чего вернулся в исходное положение, сообщив: - Ну вот, теперь порядок.

Я отшатнулась он него, пытаясь прийти в себя. Я никак не могла привыкнуть к переменам, которые произошли в друге так стремительно.

– Стёп, я весь день хотела с тобой серьезно поговорить, - я старалась держать дистанцию, но проклятый Мельников неотвратимо зажимал меня в угол балкона.

Светлые пряди волос Степана трепал ночной холодный ветер, и в тот момент Мельников показался мне таким загадочным и привлекательным, что я даже растерялась.

– Как приятно, что ты обо мне думала, - не дав мне договорить, Стёпа перебил меня, озадаченно посмотрев на мои губы, с которых он минуту назад стирал мифическую грязь: - О, кажется, стёр не до конца, - с этими словами, он схватил меня в охапку, полностью завладев губами.

То ли шампанское сыграло со мной свою злую шутку, то ли остатки здравого смысла покинули меня, но я, уже почти не сопротивляясь, нежно опустила руки на плечи Степану. Он запустил руку в мои волосы, окончательно испортив замысловатую прическу, но меня это уже совершенно не волновало.

Где-то на горизонте моего сознания, я отметила, что "стирать что-то с лица", Стёпа мастерски умел. И лишь спустя какое-то время, я пришла в себя, оттолкнув напористого друга.

Мы стояли в полной тишине, и мне стало так неловко, что я опустила глаза.