Фол последней надежды
Шрифт:
Выдыхаю свое раздражение, прикрывая глаза. Не нужно с ним спорить. В этом смысла примерно ноль. Его уже не изменить, а у меня есть крохотный шанс побороться за свою жизнь, но он точно не в ругани.
Открываю глаза и говорю ровно:
— Все устраивают. Все, я пошел, пока.
— Репетиторов оплачивать не пора?
— Я скажу, когда надо будет, — слишком низко склоняюсь над кроссовками, радуясь, что отец не слишком хорошо видит меня в полумраке коридора.
Последнее время я часто прогуливаю дополнительные занятия, но отцу некогда следить за этим слишком уж тщательно. Хожу по краю, я в
Еще поборемся, пап.
Тихо прикрываю за собой дверь, потому что мама еще спит, возвращаю наушники в уши. Последние пару недель они там так часто, что должны были натереть мозоли. Все стало раздражать, даже друзья и девушка, хочется отгородиться от всех, хотя бы с помощью музыки.
Когда нажимаю на «слушать», снова играет тот трек, который напомнил мне о Геле. Ванильный смешной котенок. Я хмурюсь. Вау. Звучит неоднозначно, вслух этого лучше не говорить, меня могут неправильно понять.
Мне приходится долго листать диалоги в мессенджере, чтобы найти нашу беседу, и в итоге все равно пользуюсь поиском по имени. Мы редко общаемся.
Громов Иван: Rautu — Air
Громов Иван: Забыл, извини. Обещал, что скину
Громов Иван: Доброе утро)
Сообщения долго грузятся, потому что в лифте нет сети, и я убираю телефон в карман. Ладно, новый день, новая битва. Тру шею ладонью и глубоко вздыхаю. На три дня после травмы я провалился в страшную безнадегу, но сейчас еду на агрессивном протесте и спортивном азарте. Я сделаю все, что от меня зависит, и буду бороться, пока есть такая возможность. Так что сопли размазывать некогда.
Телефон вибрирует, а голосовой помощник объявляет: «Контакт Алена отправляет вам сообщение. Приветики, Гром, встретимся после первого урока? Надела твою любимую юбку и хочу тебя нежно поцеловать». Из-за механического голоса звучит еще более убого, и я не чувствую ничего, кроме раздражения. Алена мне нравится, она красивая и раскрепощенная. Когда тебе шестнадцать, кажется, что этого достаточно. Но, то ли у меня и правда какая-то депрессия, то ли после трех месяцев отношений мне недостаточно просто короткой юбки и симпатичного личика. Алена напоминает море с долгим мелким входом. Выглядит красиво, и ты все ждешь какой-то глубины, но по факту тащишься десятки метров, а вода все еще едва достает тебе до колен.
Она перемену в моем настроении чувствует и липнет еще сильнее, а я только больше раздражаюсь. Все чаще думаю, что нужно расстаться, но так не хочу тратить силы на неприятный разговор, кто бы знал…
Выхожу на улицу и лезу в настройки, чтобы отключить опцию чтения сообщений в наушниках. Было неловко, когда Гелик чуть не подслушала сообщение от Алены. Учитывая то, что содержание у него было достаточно интимным. Я бы таким делиться ни с кем не хотел. Да и меня давно раздражал этот механический женский голос, который коверкает любой посыл.
Телефон снова вибрирует. Я морщусь в ожидании сообщения от Алены, но, когда вижу отправителя, почему-то улыбаюсь. А когда читаю текст всплывающих новых уведомлений, и вовсе смеюсь в голос.
Субботина Ангелина: На
Субботина Ангелина: Но спасибо!
Субботина Ангелина: В целом, хорошо, что тебе достаточно помнить только время тренировок и адрес стадиона.
Субботина Ангелина: Хотя и я уже почти не помню, что просила, а трек не помню тем более.
Громов Иван: Ауч. Ну раздала ты нормально, Гелик.
Субботина Ангелина: Ой, не жалуйся. Скинул бы сразу, не получил бы.
Громов Иван: Могу загладить свою вину. Что мне сделать, котенок?
Отправляю сообщение и тут же жалею. Это же Геля. Мы не флиртуем, мы даже дружить толком не смогли, хотя все предпосылки были. Мы с детства знакомы, наши отцы дружат, мы вместе проводим все праздники. Разве я не должен был стать ей вторым братом?
Подтверждая мои мысли, она что-то долго печатает, потом прекращает, затем снова печатает. Если бы можно было удалить сообщение, я бы это сделал. Наверное, я ее смутил. Остается только надеяться, что Гелик меня не одернет. Мне и так уже достаточно стыдно. Но, когда она отвечает, я облегченно выдыхаю и снова улыбаюсь.
Субботина Ангелина: Кажется, ты даже не понимаешь, как подставился, Громов. Я подумаю. И тебе придется исполнить *подмигивающий смайлик*
Громов Иван: Готов на все, Гелик.
Пытаюсь разбавить обстановку ее старым прозвищем, но ловлю себя на том, что улыбаюсь, как дурак. Внутри снова отзывается легкое волнение. Наверное, из-за того, что повел себя с ней как-то сильно непривычно. Но мне стоит попридержать коней. Богдан и так нехило напихал мне за тот вечер в баре, не хочу даже представлять, что он скажет, если узнает, что я вот так флиртую с его сестрой. Помутнение какое-то, конечно. У меня вообще-то девушка есть. Пока что.
Засовываю руки в карманы и бреду в сторону школы, особо стараясь не напрягать больную ногу. Ей сегодня еще работать. Как и вчера. Как и завтра.
Мной, конечно, были бы недовольны все. И командный врач, и тренер, и уж тем более отец. Но иначе я сейчас не могу.
Когда выхожу на аллею, которая ведет к школе, чуть притормаживаю и смотрю вправо, туда, откуда обычно приходят Субботины. Мы не так уж часто тут пересекаемся, но сейчас я почему-то ищу их взглядом, и, конечно, вижу. После чего снова делаю что-то, мне не свойственное. Останавливаюсь и жду их. Две блондинистые головы, склоненные вместе в каком-то откровенном разговоре, одинаковые кроссовки, которые отличаются только цветом. Эти двойняшки так близки, что я невольно завидую. Наверное, каждому человеку хотелось бы иметь такую вторую половинку. И невольно почему-то думаю о том, каково будет парню Ангелины. Непросто, должно быть, встречаться с девушкой, чье сердце уже занято другим мужчиной, ее братом.
Хмурюсь и запускаю руку в волосы. Давлю в себе желание сбежать, но Геля меня уже заметила. Она лениво приподнимает руку в приветственном жесте, а я сражаюсь с улыбкой, которая снова выползает на мое лицо. И думаю о том, что есть, наверное, причина, по которой я сейчас остановился и жду Субботиных.
Ни одной интонацией, никакой мимикой они не напомнили мне о травме. Даже если разговаривали или шутили о футболе, все было очень легко. С ними я себя не чувствую неудачником или калекой.