Фомич - Ночной Воин

Меньшов Виктор

Глава двадцать восьмая

Сильнее Смерти

– Открываю?
– спросил заметно волнующийся Фомич.

– Открывай...
– почти шёпотом ответил я, содрогаясь от одной лишь мысли о том, что сейчас переступлю порог Царства Мёртвых.

Заскрипел, отодвигаясь, ржавый засов. Вместо кромешной тьмы, которую я ожидал увидеть, за дверью плавал белёсый туман.

Мы перешагнули порог, и перед нами словно из-под земли вырос огромный Пёс. Изо рта у него вырвались языки пламени, изо рта валили клубы дыма. Голов было три.

Он предупреждающе поднял огромную лапу

и пролаял одной из голов:

– Куда?!

– За Настей!
– смело ответил Фомич, выступив вперед.

– Залог!
– пролаял Пёс другой головой.

– Какой залог?
– растерялся Фомич.
– Нам про залог ничего не говорили.

– Залог!!!
– рявкнули все три головы пса вместе.

Фомич растерянно огляделся по сторонам и решительно вытолкнул вперёд Кощея, ничего более подходящего не обнаружив.

– Вот это пойдет?

Пес принюхался, пошмыгал тремя мокрыми блестящими носами и пролаял всеми тремя головами, но поочерёдно:

– Сойдёт!

– Проскочит!

– Скушаицааа...

– Не смейте!
– орал Кощей.
– Залог не едят!

Мы уходили по длинному тоннелю вдаль. Мимо нас проплывали тени. Их было множество, и все они походили одна на другую.

– Как же ты отыщешь здесь свою Настеньку?
– шёпотом спросил я.

Фомич только плечами в ответ беспомощно пожал, судя по всему, его самого мучил тот же самый вопрос.

И тут я уловил мерный плеск воды где-то в полумраке.

– Вода!
– удивленно заметил я, толкнув Фомича.

Мы пошли на эти звуки. Шагов наших не было слышно. По-настоящему мёртвая тишина висела вокруг нас.

Вода показалась внезапно, словно кто-то перед самым нашим носом расстелил эту тяжело и медленно бегущую куда-то водяную дорогу. Но вот что странно: плеск прекратился. Река, довольно широкая, текла совершенно бесшумно. Мерно катились её черные тяжёлые волны. Другой берег отсюда не было видно, как мы ни вглядывались. Он надёжно скрывался в белёсом тумане.

Неожиданно прямо на нас из этого тумана выплыла лодка и ткнулась в берег.

В лодке сидел сгорбленный старик, с большой косматой белой бородой до пояса, лысый, с веслом в натруженных руках.

– Ты кто?
– спросил его Фомич.

– Лодочник, - шевельнул мохнатыми белыми бровями старик.

– А что возишь?

– Не что, а кого, - поправил Лодочник.
– "Что" здесь не возят. Здесь это никому не нужно. Ничего никому не нужно. Души перевожу в Царство Мертвых...

– А мы где? Разве не в Царстве Мёртвых? И кто это в таком случае? спросил Фомич, указав на медленно летящие мимо нас в молочном тумане тени.

– Это?
– прищурился Лодочник.
– Это так... Ну, вроде как тоже Души. Только неприкаянные.

– Как это?
– спросил я.

– Да вот так у них получилось, - нехотя пояснил Лодочник, нетерпеливо перекладывая вёсла.
– Никакие это... Потом поймёшь...

– Перевезёшь нас?
– спросил Фомич, присаживаясь перед лодкой на корточки, стараясь заглянуть старику в глаза.

– Вас?
– он надолго задумался, глядя в чёрную воду.

За то время, пока он смотрел, пока

он думал, я успел хорошо его рассмотреть: на нём была длинная до пят холщовая рубаха, ужасно ветхая и грязная. Ноги босые, с шишками и синими верёвками расширенных вен. На худой жилистой шее торчала голова, длинная и вытянутая кверху. Вокруг лысины росли реденькие пучки и колечки тонких седых волос. Над маленькими и хитрыми глазками висели кустами седые бровки. Прямо из них произрастал длинный крючковатый нос, нависавший так низко, что Лодочник забавлялся тем, что когда думал, трогал его над нижней губой языком. Усов у него не было, но зато вокруг острого подбородка весело кружилась белая борода, спадая клочьями на грудь.

– Вас я могу перевезти на другой берег только за взятку, - вздохнул наконец, с явным сожалением расставаясь со своими мыслями, Лодочник.

– А разве можно за взятку перевозить?!
– вкрадчиво спросил я.
– Ты же на службе! Это называется коррупция!

– Может, и так оно называется. Мне всё едино, - уныло согласился Лодочник.
– Только если не дадите мне взятку, или коррупцию, то останетесь здесь. Кроме меня, Фомич, некому будет тебя в этом Царстве Мёртвых к твоей Насте через реку перевезти. А Живых я вообще не имею права возить.

Я хлопнул себя по лбу и побежал обратно к входу.

Трёхголовый Пёс сидел и облизывался всеми тремя головами.

– Съел?!
– заорал я на него.

– Сожрал!
– подтвердил Пёс с удовольствием.

– Что ж ты, зверюга, наделал?!
– набросился я на обжору.
– Тебе оставили на временное хранение существо...

– Да не ел я никакого существа!
– обиделся Пёс, огорчившись всеми тремя головами.
– Я муху съел!

– Какую там муху ты съел?!
– закричал я на него, возмущённый таким наглым враньём.
– А где же наш залог, который мы тебе оставляли? Где Кощей Бессмертный? У тебя брюхо вон какое круглое!

– Муха в лягушке была, - стали объяснять мне головы, перебивая одна другую.
– Лягушка некоторым образом находилась в цапле, цаплю проглотил орёл, орёл оказался во льве... Ничего себе, вкусная была львятинка...

Пёс облизнулся тремя языками.

– Давай залог обратно! Тебе нельзя его оставлять!
– закричал я на него.
– Разве можно тебе залог требовать?

– Ладно, можно, нельзя, - разворчались головы.
– Харону взятку давать можно, а мне залог требовать нельзя? Думаешь, не знаю зачем тебе обратно залог потребовался? Небось, опять Харон взятку требует?

– Какой Харон?
– изобразил я непонимание.

– Ладно, не притворяйся. Забирай свой залог и катись к своему лодочнику. Жёсткий он какой-то, твой залог... Вылезай!
– рявкнул Пёс, вставая.

Из-под него с трудом выполз Кощей, которого эта псина использовала как подушку для сидения. Я схватил его за рукав и потащил за собой.

– Вот. Пойдёт такая взятка?
– вытолкнул я его перед собой, добежав до дремавшего в ожидании Лодочника.

– Ну-ка, повернись, - Лодочник осмотрел Кощея и сказал: - Товар не ахти какой, но взять можно. Что ещё с вас возьмёшь? Грести умеет?