Фонарь Диогена

Брикер Мария

– Эй, дамочка, не могли бы вы… – ее кто-то тронул за плечо.

Анжелика обернулась, с интересом уставилась на виновника ее беспокойства. Когда она вошла, столик по соседству пустовал, а потом она с такой самоотверженностью погрузилась в изыски из страны Гурмании, что не заметила, как этот парень вошел. Странно… Как можно было не заметить этого красивого синеглазого мальчика со слегка растрепанными пшеничными волосами и серьгой в ухе? Лет ему было примерно двадцать пять – двадцать восемь. Одет в ярко-голубую куртку из тонкой кожи, плотно облегающую черную футболку в модную мелкую сеточку и рваные, потертые джинсы, вокруг шеи – синий шарф. На столе лежал мотоциклетный шлем, кожаные перчатки без пальцев и бордовая роза. Наличие розы почему-то

вызвало в душе Анжелики чувство досады и ревности к девушке, которая вскоре должна была осчастливить юношу своим присутствием. Что это с ней? Какое ей дело до этого мальчика и розы? Совсем она обалдела, что ли? Блинов обожралась и у нее случился заворот кишок за мозг? Карина права: много жрать вредно.

– Чего я не могла бы? – резко переспросила Анжелика, парень так и не объяснил, что ему от нее понадобилось.

– Волосы свои заколоть, – попросил молодой человек.

– Что? – растерялась Анжелика.

– Они ко мне все время липнут.

– Вы в своем уме? – разозлилась Анжелика. – Как это – мои волосы липнут к вам? Соображаете, что несете?

– Сами посмотрите, – парень повернулся к ней спиной и откинулся на спинку стула. Анжелика некоторое время созерцала его макушку, шею, обмотанную шарфом, и плечи, потом тоже повернулась и села так, как раньше. Их головы оказались рядом. – Ну? – окликнул ее парень. – Вы видите? Опять прилипли.

– У меня нет глаз на спине, – вредным голосом сообщила Анжелика, чувствуя тепло его макушки.

– А вы рукой проверьте, – настаивал юноша. Вот зануда, еще больше разозлилась Анжелика и закинула руку за голову, случайно стукнув навязчивого товарища по голове.

– Правда липнут, – пришла к выводу Анжелика.

– Я же говорил!

– Да, но они липнут вовсе не к вам, а вашему шарфу! Он у вас из синтетического материала, поэтому волосы к нему и тянутся. Если вам это мешает, снимите шарф или пересядьте.

– Не пересяду, мне здесь нравится. И шарф не сниму, у меня горло слабое, а тут кондишены зверские.

– Тогда терпите и не лезьте ко мне со своими идиотскими просьбами! Ничего я закалывать не собираюсь. Мне хвостики не идут, у меня уши лопоухие, – последнее она добавила, сама не понимая зачем, с ушами у нее было все в порядке, и овал лица приятный, как говорила Карина – аристократический. До того, как модный мастер из дорогого салона отстриг ей косу и сотворил из остатков шевелюры длинное стильное каре, она часто убирала волосы в хвост или пучок и выглядела вполне симпатично. Точно, это блины на мозг давят, решила Анжелика.

Подошедший официант, наблюдая за их переговорами – спиной к спине, затылком к затылку, – слегка озадачился, но постарался остаться невозмутимым, поставил на ее столик чашку кофе и обслужил соседний. Как успела заметить Анжелика, взглянув на поднос, парень сделал такой же заказ. Больше он к ней не приставал, что почему-то ее вовсе не обрадовало…

Кофе тоже не радовал: отвратная пережаренная бурда с привкусом сушеных грибов.

– Жуткая отрава, правда? – послышалось за ее спиной. – Тут неподалеку есть отличное местечко, там варят восхитительный кофе. Может, сорвемся отсюда? Уверен, вы не пожалеете.

– Меня вполне устраивает этот, – сказала Анжелика, хотя ей хотелось заорать: «Да!»

– Такой изысканной женщине, как вы, не может нравиться всякая дрянь. На самом деле вам очень хочется со мной поехать, но вы не можете решиться. Вас смущает, что мы едва знакомы, я моложе вас, а дома вас наверняка ждет ревнивый друг, которого вы не любите, но храните ему верность, потому что так принято. Бросьте! В мире очень много условностей и стереотипов, которые мешают наслаждаться жизнью. Наплюйте на них, надо следовать своим порывам. Решайтесь, мое предложение остается в силе до тех пор, пока я не расплачусь по счету, – заявил юноша и подозвал официанта.

– Да вы, оказывается, тонкий знаток человеческих душ, – не оборачиваясь, усмехнулась Анжелика. – А хотите, я расскажу вам вашу историю?

В этом заведении у вас намечалось свидание с очаровательной девушкой. Живет она в этом районе, выросла в малообеспеченной семье, учится в непрестижном вузе, поэтому назначила вам встречу здесь. Внимания этой девушки вы давно и безуспешно добиваетесь, но она не пришла. Вас это разозлило, и вы стали искать предлог, чтобы на ком-то отыграться и снять раздражение. Тут я и подвернулась вам под руку. А теперь вы пытаетесь меня «снять», потому что обижены на девушку и вам просто необходимо с кем-нибудь переспать, чтобы успокоить свое оскорбленное мужское самолюбие. Ну как? – Анжелика развернулась, облокотилась о спинку стула локтем и подперла рукой подбородок.

Он некоторое время сидел к ней спиной, затем медленно обернулся и насмешливо посмотрел ей прямо в глаза. Лицо его оказалось совсем близко. Анжелика почувствовала тепло его дыхания, легкий запах кофе, мятной жвачки и дорогого парфюма.

– Я бы не стал переться в это тухлое кафе из-за какой-то вздорной девчонки, – сказал он тихо. – Я заехал бы за ней, отвез в тихое уютное место, куда не шастает всякий сброд, заказал бы шампанское, фрукты, легкий ужин и восхитительный десерт. Зажег бы свечу и подливал бы девушке шампанское, чтобы она опьянела и расслабилась, шептал бы ласковые слова ей на ушко, гладил ее по коленке под столом, поднимаясь все выше и выше…

– Пошляк, – выдохнула ему в лицо Анжелика – и не узнала своего голоса, ее щеки полыхали, голова кружилась. Она немного отстранилась и машинально заправила за ухо прядь волос.

– Ты меня обманула, – улыбнулся он. – У тебя очень красивые уши.

Анжелика рассмеялась: никто еще не делал ей такой комплимент, никто не заглядывал к ней в душу так глубоко.

– Так что ты делал в этом кафе?

– Пытался клеить самую потрясающую женщину на свете, которая долго гоняла по району на бешеной скорости, а потом уснула в машине и продрыхла пару часов, а проснувшись, направилась в это ужасное кафе под названием «Хижина», заказала блины и принялась наворачивать их один за другим. Я уже было отчаялся, но ты наконец-то наелась.

– Дурак, – рассмеялась Анжелика. – Не очень удачный повод ты нашел для знакомства.

– Это с какой стороны посмотреть. Ведь у меня все получилось, – он взял со стола розу и протянул ей. – Кстати, меня зовут Александр. Твой счет я уже оплатил, попросил официанта принести сразу оба.

– Тогда поехали, Александр, – вдохнув нежный аромат царицы цветов, улыбнулась она и подхватила свою сумочку. – Надо следовать своим порывам.

* * *

«Надо следовать своим порывам!» Слова Саши стали ее религией. Анжелика отдавалась порывам со всей своей страстью и безрассудством. В кафе они в тот вечер так и не попали: гоняли по Москве на его мотоцикле до ночи. Ветер обжигал лицо и трепал волосы, она крепко обнимала его за талию и чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Плевать ей было на все, даже на то, что шлем у них был один на двоих и Саша его надел на свою, а не на ее голову. Да, он был страшным эгоистом, большим избалованным ребенком, но его молодость завораживала и пьянила ее. Анжелика прощала ему все – капризы и плохое настроение, вспыльчивость и хамство. Прощать Сашу было легко, Анжелика относилась к его недостаткам, как мать к шалостям своего неразумного любимого дитяти. Он заменил ей и любовника, и ребенка, стал наркотиком, глотком воды в пустыне. Она нуждалась в нем, как диабетик в инсулине, и мучилась, когда приходилось расставаться. А это случалось часто. У Саши была очень сложная ситуация в семье. Отец его неожиданно стал банкротом: вложил все деньги в один проект и прогорел. Пытаясь выбраться из кризиса, он заложил дом, но выкупить не смог, семья осталась не только без средств к существованию, но и без достойного жилья. Пришлось им перебраться в скромную квартирку, где после роскошного особняка всем стало очень тесно. Начались скандалы и взаимные придирки.