Фонарь под третий глаз
Шрифт:
Игнат с известной долей иронии наблюдал за нами. Правда, длилось это недолго, — видно, чаша терпения капитана переполнилась.
— Встать! — рявкнул Манькин жених.
Два спецназовца, мирно беседовавшие на крыльце дома, вздрогнули и схватились за автоматы, но тут же успокоились, сообразив, что стали свидетелями мирной беседы добрых знакомых.
Мы с Манькой столкнулись лбами, но поднялись, не рискнув перечить разгневанному милиционеру.
— Значит, так, Пинкертонши-любительницы. Сейчас вы отправляетесь на дачу… Под конвоем, прошу заметить! И сидите там, пока я не вернусь. Носа на улицу не высовывать. Цыц! — вновь прикрикнул
На зов явился один из спецназовцев.
— Леха, у тебя будет отдельное и очень ответственное задание, требующее невероятного мужества и выдержки. Ты готов рискнуть?
— Так точно! — задорно отозвался Леха. Он, наверное, уже представлял себя Героем России, совершившим какой-нибудь необыкновенный подвиг.
— Молодец! В общем, так. Вот эти две… м-м… недотепы сейчас отправляются в Кратово. Ты их отконвоируешь, запрешь на даче… Повторяю, именно запрешь! На все замки, которые только там обнаружишь. Ключи привезешь мне. Думаю, мы еще будем здесь. И самое главное: в разговоры с девицами не вступай, на уговоры или какие другие уловки не поддавайся, ибо их хитрости и коварству нет предела. Мой тебе совет, Макаров: оглохни на время! Вспомни печальную историю аргонавтов, охмуренных сиренами. Эти красотки, несмотря на их теперешний покаянный вид, охмуряют покруче сирен! Все понял? — Игнат, закончив свою прочувственную речь, пристально посмотрел в глаза молодого спецназовца. Тот очень внимательно слушал своего начальника, время от времени недоверчиво косясь на нас. Казалось, парень искренне не понимал, как такие хрупкие, почти эфирные существа — мы с Манькой — могут обладать дьявольской хитростью и коварством.
— Макаров, все ясно? — повторил Игнат. — Та-ак, сдается мне, и ты попал под их чары…
— Никак нет, товарищ капитан. Не попал, — очнулся Макаров. — Задание понятно, товарищ капитан, все будет в порядке.
Капитан недоверчиво поднял бровь:
— Да? Ну, ладно. Выполняй!
Пока нас конвоировали к моей машине, так и стоявшей в соседнем переулке, Маруська недовольно ворчала:
— И зачем весь этот спектакль устраивать? Конвой, сирены сладкоголосые… Какие мы сирены? Мог бы по-хорошему попросить. Глядишь, мы и прониклись бы! Нам ведь и самим от стресса оправиться надо, правда, Славик?
— Угу, надо. Мань, представляешь, какая семейная жизнь тебя ждет? — издевательски хохотнула я. — Праздник, именины сердца, Мань! Все, сак положено: побудка, зарядка — это уж непременно! — обливание холодной водой по методу Порфирия Иванова, совместный просмотр телепередач, в основном криминального характера, и отбой ровно в 22.00. Придется, тебе, подруга, научиться варить «армейскую» кашу из перловой крупы. А что? Дешево и сытно. Игнат будет доволен.
Маруська зловеще зашипела, однако промолчала. Мне почему-то показалось, что она всерьез уверена, будто ей по силам перевоспитать капитана, перекроить его ментовскую натуру по своим лекалам.
Леха Макаров приступил к исполнению распоряжения начальства с похвальным рвением. Сурово хмурясь, он уселся на заднем сиденье машины и принялся сверлить мне взглядом затылок, что, согласитесь, не очень-то приятно.
— Слушай, Макаров, ты не мог бы смотреть в окно, а не мне в спину? Волнительно как-то… Так можно и в аварию угодить, — молвила я, раздраженно давя на газ. Перед нашей машиной
— Славик, притормози у палатки — нужно купить лекарство от стресса, — попросила Маруська.
— Не положено, — немедленно среагировал Макаров.
— Отвали, служивый, — развязно ответствовала подруга. — Ты должен выполнять задания начальства? Должен, иначе какой ты мент? Так вот, сейчас я твое начальство, потому что являюсь без пяти минут женой капитана. А жена — это, как известно, самое главное начальство. Так что сиди и не дрыгайся.
— У меня приказ! — запаниковал спецназовец.
— Да плевать мне на твой приказ! Или ты нас пристрелишь за попытку к бегству? — ехидно прищурилась Маруська.
Хохотнув, я остановилась возле коммерческого магазинчика. Манька хмыкнула и выбралась из машины, я же осталась внутри салона.
В рядах Макарова наметилась легкая паника. Парень попытался решить сложную задачу: идти ли ему за Маруськой или остаться со мной? В конце концов победил здравый смысл — бедолага решил, что без подруги я не уеду, выбрался из автомобиля и потопал следом за Манькой, угрожающе потряхивая автоматом.
В магазинчике чудная парочка долго не задержалась. Сквозь витрину я видела, как немногочисленные покупатели любезно пропустили Маруську без очереди. Продавцы тоже не подкачали — невероятно быстро обслужили подругу и облегченно вздохнули, когда она покинула заведение.
Оставшийся до дачи путь Макаров маетно вздыхал. Мне было жаль парня: рассчитывал совершить геройский подвиг, а вместо этого сопровождает двух девиц, одна из которых к тому же является еще и невестой начальника.
— Не горюй, Леха! — в зеркале заднего вида я поймала тоскливый взгляд спецназовца и сочувственно ему подмигнула. — Ты еще будешь генералом! Главное, держись нашего капитана. Он мужик хоть и суровый, но справедливый: зря лютовать не станет, но ежели что серьезное — спуску не даст!
Теперь начала вздыхать и Маруська. Какое-то время в салоне слышались только вздохи. Очень скоро мне это надоело, и я включила на полную громкость любимые песни Земфиры. Уж лучше слушать про пьяного мачо, чем предаваться грусти со спецназовцем Макаровым, так и не ставшим героем, и подружкой, ярко вообразившей свою будущую семейную жизнь.
Как бы там ни было, как бы Макаров ни кручинился, но задание Игната он выполнил в точности: загнал нас в кухню, запер все замки на входной двери и проверил окна. Затем спецназовец отбыл — на моей, между прочим, машине! — а мы с Маруськой уже во второй раз за сегодняшний день оказались взаперти. Впрочем, быть под арестом на даче гораздо комфортнее, чем в гараже в компании с работающим автомобилем.
Стресс, как водится, снимали традиционным способом: коньяк, лимон, шоколад и кое-какая нехитрая закуска.
— Как думаешь, Славик, нашли они копье? — тяпнув вторую рюмку, поинтересовалась Манька.
— А то! Такие молодцы, да под чутким руководством Игната…
— Ой, ладно тебе! Это ты салабону вроде Макарова заливай про душевные качества и чуткость моего суженого. Мент — он и есть мент! И мозги у него ментовские. Ведь если по совести, Славик, так это мы дело о краже копья раскрыли. Рискуя жизнью, между прочим!