Фонарщик Николай
Шрифт:
Поэмы, где нет времени,
А только расстояния,
И всё, что мы, наверное,
Представить не могли.
Деревья-лешие
Деревья-лешие в погоню бросившись скорее,
Пугали переулками вечерними Андрея,
Что на коляске проезжал, фонариком светя.
Деревья ветки задирали, с каплями дождя,
Бросали тени в свете уличных фонарей,
Изображая троллей и сказочных зверей,
Когда
Луну авоськой веток запутал старый дуб.
Деревья лапами мохнатыми хватали,
И на ветру осеннем скрипели, завывали,
Забрасывали листьями и шишками с вершин
Улицу, ставшую тропинкою в глуши.
Смотрели удивлённо на город поверх крыш,
И ждали терпеливо, когда заснёт малыш.
А после, приходили в сюрреалистичном сне,
Царапая костяной веткой по стене.
В тёмных прудах луж звёзды мерцали, отражаясь,
Прохожие к стенам по краям улицы прижались,
К запертым наглухо дверям, когда из под колёс
Разбрызгивались во все стороны осколки звёзд.
Вдоль сумрачных изгородей, причудливых заборов,
Собранных из всего, что было, огородов.
Мимо дремучих палисадников и гаражей,
Пристёгнутый натянутыми ремнями вожжей.
По горкам ялтинским, подпрыгивая на буграх,
Где тополя стояли молчаливо во дворах,
Заглядывая в окна освещённого жилья.
Там у экрана собралась под вечер вся семья.
И девочка читает книгу под настольной лампой,
От мира ночи отгорожена оконной рамой,
Приподнимая голову над письменным столом,
На тополь смотрит за оконным глянцевым стеклом.
На кухне ужинают и заваривают чай,
Не видя, что снаружи ветер ветки раскачал.
Не думая даже, что по ночным дорогам где-то
Несётся за семь вёрст чья-то скрипящая карета.
Деревья-лешие, будто у Андерсена в сказке,
Макушками кивали вслед Андреевой коляске.
Дуб упустил луну, отвлёкшись только на чуть-чуть,
Когда весь экипаж отправился в обратный путь.
Улицам разбитых фонарей
Когда у добропорядочных граждан
Что-то лихое случится,
Все почему-то кричат в один голос:
«Помогите, милиция!»
Никто не кричит: «Помогите, «тамбовцы»,
«Рязанцы», «казанцы», и прочие.
На улицах разбитых фонарей
Дни ночей даже летом короче.
Никто из горящих окон не скажет,
Кто лавку в подъезде сломал.
Зато, как всегда виноват участковый,
Мол,
Один из двух классических вопросов
Русской интеллигенции,
Найти, кто виноват, чтоб ничего не делать,
Беря у себя индульгенцию.
Виновных искать, к сожалению, стало
Ещё одной русской традицией.
Удобно сидеть и валять дурака,
Во всём обвиняя милицию.
О взятках скандируют на всех углах,
Чуть ли в микрофон не вещают,
А то, что сотрудники каждый год гибнут,
Об этом народ и не знает.
Нас по одиночке режут, как свиней,
А мы только воем дружно.
По улицам разбитых фонарей
Идет патрульная служба.
Конечно не скажет в метро пассажир,
Кто у женщины сумку отнял.
Не скажет, преступнику глядя в глаза,
Хотя с нею рядом стоял.
Обидно, наверно, что время идёт,
А мы так ни чему и не учимся,
Ругая правительство и президента
Исправно по каждому случаю.
«Моя хата с краю, ничего не знаю»
– Поговорка славянофоба.
Одну хворостинку не трудно сломать,
А ты целый веник попробуй.
По мотивам братьев Стругацких Дни затмения
Окна настежь распахнули соседи,
Белый июльский зной
Небывалый за два последних столетия
Стал передо мной.
Трещала жесть и бродили марева
Над раскалёнными крышами.
Плавился асфальт в жидкой тени деревьев,
Солнцем безжалостно выжженный.
Выжжены пляжи, бульвары, сады,
Горки раскалены добела,
Словно коснулись самой звезды,
Только двенадцать пробило.
Ошалелый полдень стоит, как кол,
Замерли стрелки и тени
Частных домов и покинутых школ,
Скоро придут дни затмения.
Перевалило за меридиан
Впилось в шкафы и полки,
Ударив в стёкла оконных рам
И разбросав осколки,
В послеполуденной маяте
Над многоэтажкой застынет
Остервенелое гневное солнце,
Прошив всю квартиру навылет.
Луч света
Всё будет в порядке, пока мы в луче света.
На все ваши вопросы нет ни одного ответа:
Где эта лампочка и кто её включает?
Зачем Он нам светит и всем остальным поручает?
Зачем Он вообще в темноте зажигает свет,
Если всё – иллюзия и времени нет?
Если времени нет так, как мы его воспринимаем?