Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Дайльтон разомкнул тонкие губы и, кривя их в довольной улыбке, сказал:
— Признаться, революция в России меня встревожила. А когда наши парик в двадцатом году бежали из Владивостока, я опасался, то никогда уже воды Камчатки и Приморья не дадут мне ни цента. Но доллары всегда остаются долларами. Они потребовались и русским революционерам. — Дайльтон залился смехом. Он был доволен, очень доволен. Сегодня он получил известие, что флотилия «Вега» вышла из Петропавловска на промысел. «Как прав был отец, когда говорил: «Слава нужна молодому человеку до тридцати лет, а после тридцати — деньги».
Если
Генерал Г рев с — командующий американскими экспедиционными войсками на Дальнем Востоке и в Сибири в 1918—1920 гг., отличавшийся кровавыми злодеяниями. оставили на их Дальнем Востоке крепкую о себе память.
После того как большевики появились на Чукотке и Камчатке, Дайльтон опасался посылать свои суда к их берегам. Большевики действовали решительно и при первой же возможности забирали суда браконьеров. Но отказаться от промысла в русских водах Дайльтон не мог: он давал слишком хороший доход. Недаром так настойчиво посылал суда к русским берегам его отец. Тут Рандольф вспомнил, как он сам однажды был в бухте Счастливой Надежды, а затем на Шантарских островах, как принимал участие в расправе над шхунами «Норд» и «Ветер». Славные были времена!.. А теперь надо хитрить... Вот почему Дайльтон послал к берегам Камчатки флотилию «Вега». Хотя на ее мачтах и развеваются норвежские флаги, флотилия, как и вся компания «Командорен», фактически давно принадлежит Дайльтону. Семьдесят процентов ее акций лежит в сейфах Дайльтона.
— Как вы думаете, — обратился Рандольф к советнику, — начал Микальсен промысел?
— Смотря какой! — рассмеялся Гжеймс. Дайльтон присоединился к нему, но тут же оборвал
смех и, расцепив пальцы, положил ладони на полированную прохладную поверхность стола.
Меня все тревожит присутствие на флотилии большевиков.
Судя по радиограмме Грауля, там какой-то сброд и Отто с ними справится. Это такой парень, что и ваш отец был бы рад иметь его у себя на службе!
Возможно, — на лбу Дайльтопа собрались морщинки. _ Но все же мы напрасно Согласились вывезти тех людей. Я не люблю вмешиваться в политику.
Теперь поздно сожалеть, — Гжеймс потянулся к раскрытой коробке сигар. — К тому же эта операция даст приличное количество долларов. А я уверен, что Грауль проведет ее отлично.
– Раз начали дело — то вести его как следует. Надо вовремя послать Граулю судно для приема людей, — напомнил Дайльтон.
— Капитан Барроу стоит у острова Атту[12]
Атту — остров в Алеутском архипелаге. и готов по первому сигналу выйти навстречу Граулю.
Дайльтон кивнул и с сожалением заметил:
— Как нам раньше не пришла в голову мысль о котиках?!
Гжеймс пожал плечами. Он был занят сигарой. Выпустив струю дыма, советник проговорил:
— Двумя — тремя годами раньше это можно было проделать проще, спокойнее и без какого-либо риска.
– Да поможет нам бог, — поднял глаза Дайльтон, сразу вернулся к деловому тону: — Прикажите капитану Барроу крейсировать у русских
2
Бромсет разразился бранью на Микальсена. Обычно выдержанный, спокойный, он никогда не позволял прорываться своим чувствам и гордился этим, но сейчас перестал владеть собой.
Как только Северов съехал на берег за врачом, Бромсет пришел к капитан-директору узнать, о чем тот говорил с русскими. Гарпунер не возражал против того, что на базе останутся Журба, Ли Ти-сян и Северов с врачом.
Они нам не помешают. Пусть живут и любуются морем. — Юрт улыбнулся. — На базе все будет так, как надо. А куда вы поставите этого негра механика?
На ваше судно...
Что-о-о? — у Бромсета даже перехватило дыхание.
У вас же нет второго механика, — объяснял Микальсен. — Вот я и решил...
Ко мне на судно большевистского агента?
– взорвался Бромсет.
Он же негр, — пытался оправдаться Микальсен.
Да пусть он будет зеленого, оранжевого, голубого цвета, — кричал Бромсет. — Чем большевик! И свяжет меня по рукам и ногам!
Да, но я... — Микальсен был ошарашен бешенством Бромсета. — Я могу сейчас отменить... Механика переведу на другое судно, а вам пошлю...
Чтобы вызвать какое-то подозрение у комиссара? — вскипел гарпунер еще больше. — Этого еще не хватало! Я требую от вас ничего не предпринимать без моего разрешения. Ясно?
Да... да, — пролепетал Микальсен. Жалкий вид капитан-директора как-то смягчил гнев Юрта, и он уже тише сказал:
Этим негром я займусь сам. А вы готовьтесь к выходу в море. Якорь выбирать в четыре утра. Стоянка в Кроноцком заливе, за мысом Ольги.
Бромсет присел к столу и быстро набросал радиограмму:
«Вышли промысел. Состояние команды отличное. Дисциплина высокая. Уверен успешной охоте. Сообщу координаты первого кита. Микальсен».
Юрт протянул капитан-директору листок.
Передадите ровно в полночь. Будете вызывать норвежское консульство в Иокогаме.
Но там в нашем консульстве нет радиостанции!
Это не имеет значения. Передавайте на этой волне, — Бромсет поставил на бланке цифру. — Кому надо, тот получит.
...Вечером вельбот доставил Мэйла на китобойное судно «Вега-1». Джо представился капитану. Тот молча выслушал его и позвал боцмана:
— Покажи негру койку в кубрике. А ты, черномазый, становись с четырех на вахту. — Капитан отвернулся и зашагал прочь.
Мэйл точно окаменел. Его еще никто так не оскорблял. И сейчас он был готов броситься вслед капитану, заставить извиниться, но остался на месте. Он снесет все и будет вести себя так, как сказал Иван Алексеевич.
— Что в палубу врос? Пошли! — с грубоватым добродушием кивнул боцман, здоровенный детина с одутловатым лицом и голубыми веселыми глазами.
Спустились в кубрик. В нос ударил запах грязного белья, гнили и винного перегара. В тесном помещении по обеим сторонам тянулись двойные ряды коек. При тусклом свете единственной лампочки Джо рассмотрел на нескольких койках полураздетых матросов. За продолговатым столом, среди бутылок и остатков еды, четверо шлепали картами. На вошедших никто не обратил внимания.