Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта
Шрифт:
Рыжиков всем этим критериям соответствовал более чем. И голкипер что надо, и человек просто восхитительный. Пахал, смеялся, помогал и охотно позволял Овчинникову подшучивать над собой.
– Илья Аркадьевич?
– Я.
– Как вы считаете, следует Сергея Викторовича к завтрашнему интервью подготовить?
– Это всегда не лишнее.
Овчинников поднял указательный палец.
– Я Сергею Викторовичу уже говорил: выбор кандидатов на роль третьего вратаря колоссальный. Я его интервью
Мы смеемся, и Рыжиков первым из нас. У Сергея Ивановича юмор превосходный, особенно когда дело касается самоиронии.
– Короче, завтра, Сергей Викторович, для вас решающий день. Дальнейшая судьба будет зависеть от сказанных (или не сказанных) слов. А то Саша Филимонов еще карьеру не закончил. С его опытом и моим мастерством подготовить его для сборной – дело одного сбора!
Рыжиков заливается. И у меня почти уже колики.
А на следующий день, когда вдруг звучит тот самый вопрос: «Благодаря чему вы находитесь сейчас в такой потрясающей форме?», он отвечает что-то про мотивацию, матчи за «Рубин», уровень вратарей в чемпионате. И ловит потом мой насмешливый взгляд.
Из-за интервью мы приезжаем в отель позже команды, на отдельном транспорте. Скоро обед, Овчинников ждет нас в холле.
– Ну что, Илья Аркадьевич?
Я смотрю на Рыжикова, ему уже смешно.
– Сделал все что мог, Сергей Иванович. Даже вопрос журналисту написал – благодаря КОМУ вы в такой форме.
– Надеюсь, Сергей Викторович не разочаровал? – говорит Овчинников и смотрит на подопечного.
Тот отвечает:
– Я растерялся, Сергей Иванович, забыл.
– Как? – театрально вопрошает Овчинников. – Илья Аркадьевич, он не назвал фамилию своего учителя?
– Не оправдал надежд, Сергей Иванович, – говорю я. – Думаю, будем расставаться.
– Вернемся в Москву – сразу же позвоню Филимонову! – обещает Овчининков.
Потом смотрит на Рыжикова и говорит:
– Была такая реклама – «Тренер-зверюга». Сегодня вечером на тренировке будем снимать продолжение.
Все вокруг хохочут. Сергей Иванович – душа-человек.
Через год на чемпионате мира они с Рыжиковым замечательно рубились в настольный теннис в послеобеденное время.
– Когда у Сергея Викторовича следующее интервью, Илья Аркадьевич? – обычно спрашивал Овчинников.
– Уже никогда, – отвечал я. – Не оправдал доверия, попал в черный список.
Расставание
Я зашел в приемную и вдруг вспомнил все то несметное число генеральных директоров РФС, что сменились здесь за последние десять лет. Кого тут только не было и куда только
Меня позвали на разговор в понедельник, чтобы «поблагодарить и сказать все в лицо». Уже в пятницу было понятно, что я из сборной ухожу, поэтому в разговоре особой нужды не было. Но хотелось попрощаться с людьми, с которыми часто общался и столько лет проработал.
Мы прошли в кабинет. Сели за круглый стол для переговоров. Вздохнули и выдохнули.
– Никита Палыч, – сказал Саша, – я позвал Илью, чтобы сказать об этой неприятной теме в лицо.
Симонян опустил глаза. Поднял. Посмотрел мне в глаза.
– Я тебе скажу, что глубоко оскорблен всей этой историей. Это просто подлость! И знаешь, что самое обидное?
Я не знал. Было интересно, чем решение о моем уходе могло так обидеть почти девяностолетнего патриарха, видевшего в футболе все.
– То, что я спартаковец!
Я тоже видел многое и слышал многое. Но мои глаза поневоле вылезли на лоб.
– И я хочу тебя заверить, что это не я! Это Прядкин!
Тут я совсем растерялся. Потому что знал на все сто процентов, что президент Премьер-лиги никакого отношения к моему уходу не имеет.
– Он мне позвонил по этому вопросу. Я сказал: Сергей, бери инициативу на себя. Он всех обзвонил, и было принято такое решение. Но я-то имел в виду совершенно другое!
Я начал понимать.
– Я ему скажу, пусть они берут на себя всю ответственность за решение о переносе матча «Спартак» – ЦСКА!
Я кивнул, давая понять, что я эту точку зрения разделяю.
Алаев выразил сочувствие Симоняну словесно. А потом сказал:
– Никита Палыч, что тут добавить, вы правы. Но я позвал Илью, чтобы объявить ему о расставании.
Симонян опять погрустнел и сказал философски:
– Ты проработал столько лет и отлично понимаешь, что в футболе новый тренер всегда сам формирует свой штаб!
Я опять кивнул. Это казалось мне самой правильной и удобной формой согласия в таком разговоре.
Алаев опять поправил:
– Никита Палыч, дело совершенно не в тренере!
– Да, дело не в тренере, понимаешь? – сказал Симонян. – Вот видишь, как бывает…
– Спасибо, – сказал я. – Мне было интересно работать в сборной.
Подумал немного и добавил:
– И я всем без исключения желаю удачи!