Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928)
Шрифт:
Да ночь снеговая молчит...
– Ощупай мне лицо рукою!
Скажи, кто здесь перед тобою?
Глубоко врезалась печать?
Черты уж начали кричать?
– Ты - молодой и добрый малый,
В нужде и горе не бывалый.
Есть у тебя друзья и дом,
Ты с лаской нежною знаком.
В труде рука не загрубела,
Еще приятно, гладко тело...
Ты говоришь, что ты убил,
Но грех до кожи не доплыл:
Она по-прежнему чиста,
Она
По-прежнему ее коснуться
Для жизни и любви проснуться.
Он весь дрожит и руку жмет,
На снег умятый слезы льет.
– Есть люди, для которых Вилли
Его грехи не изменили!
Он денег дал, простился, встал...
С тех пор его я не встречал.
7. ВТОРОЙ СВИДЕТЕЛЬ / Хозяйка
Покойный муж говаривал мне: "Минна,
Умру спокойно - ты не пропадешь,
Сумеешь грош нажить на каждый грош
И в деле разобраться, как мужчина".
А Фриц мой знал отлично в людях толк,
Недаром шуцманом служил лет десять;
На глаз определит - того повесят,
А тот поступит в гренадерский полк.
Ко мне, быть может, был он и пристрастен:
Свою жену ну как не похвалить?
Но вскоре приказал он долго жить.
В таких делах уж человек не властен!
Живым - живое, а умершим - тленье.
И вот, покрывшись траурным чепцом,
Открыла гарнированный я дом,
Чтоб оправдать супружеское мненье.
Вложила весь остаток капитала
Я в этот дом; не мало и хлопот...
А через год - глядь - маленький доход.
Но большего ведь я и не искала.
Без нищеты дни протянуть до смерти
Вот вся задача. Но зато труда
Потратила не мало, господа,
На это дело, верьте иль не верьте!
Руководить жильцовскою оравой,
Распределять и строгость, и привет
Трудней такой работы в свете нет.
Должны бы мы увенчиваться славой,
Как полководцы, иль как дипломаты,
Иль как какой известный дирижер...
Все должен знать хозяйский слух и взор
Насчет скандалов, нравственности, платы.
Перебывала масса квартирантов;
Видала я и фрейлин, и певиц,
И адмиралов, и простых девиц,
И укротителей, и модных франтов.
И Джойс Эдит была между другими;
Актрисою писалася она,
Нужды не знала, но была скромна
И превосходно танцевала шимми.
Конечно, к ней ходили тоже гости,
Но человек - всегда ведь человек,
И так короток наш девичий век!
Степенным быть успеешь на погосте.
Я никого - мой Бог!
– не осуждаю:
За молодость кто может быть судья?
Как
Так до сих пор теряюсь и вздыхаю...
Меж прочими к нам приходил и Вилли,
И наконец - бывал лишь он один.
Ну что ж? Вполне приличный господин,
И по-семейному мы время проводили.
И барышня к нам часто забегала,
Его сестра, да друг его, блондин
Высокий, тоже милый господин,
И ничего я не подозревала.
В день роковой я около полночи
Решила спать. А Вилли был у нас
Свой человек!.. Я потушила газ
В передней и легла, сомкнувши очи.
Поутру встала. С виду все в порядке.
Эдит вставала рано. Стук-стук-стук.
Стучу... Еще... Хоть бы единый звук
Из-за дверей в ответ! Как в лихорадке,
Какао я скорей на подоконник...
Стучу что мочи в двери кулаком,
Ломаю их, не думая о том,
Что, может, не ушел еще поклонник...
Ах, ах! как замертво я не упала?
Как упустил свою добычу черт? !
Бутылки между роз, слоеный торт
И два недопитых до дна бокала...
Лишилась дара речи... рву косынку,
Как дура... А Эдит моя лежит
Как спит; кинжал в груди у ней торчит,
И кровь течет на новую простынку!..
Ну кто бы тут, скажите, не рехнулся?
Никто же ведь не думал, не гадал!
Такое преступленье и скандал!
Я на пол - бух, и речи дар вернулся.
Поверите, я никому на свете
Такого не желаю пережить.
Как застрахованной от горя быть,
Когда мы все как маленькие дети?..
8. ТРЕТИЙ СВИДЕТЕЛЬ / Шкет
Что ж, господа, вы хотите знать?
Видел что?
– ничего не видел.
Знал кого?
– никого не знал.
Слышал кой-что, да и то случайно.
Род занятий?
– как вам сказать?
Чем придется - всего вернее.
Возраст?
– Двадцать. Холост. Крещен.
Местожительства не имею...
Был не очень большой мороз,
Как вы помните: сухо, ясно
Прямо, погода как на заказ
Для такой вот бездомной братьи.
Тут кино, а туда - кафе,
Так - фонарь, там - стоянка трама.
Место бойкое, свет вовсю:
Можно выбрать кого угодно!
Клюнуло... Видно, важный гусь.
Я за ним в переулок темный.
Вдруг куда-то пропал мой тип,
Будто сквозь землю провалился.
Закурил... Надо подождать.
Слышу в желудке: скоро полночь...
С двух... выходит - десять часов!
Дело дрянь! А стою у подъезда.