Форма жизни

Ливадный Андрей Львович

Прошло не менее минуты, прежде чем в наступившей вдруг сторожкой тишине раздался скрежет механического привода и с выпуклого борта капсулы посыпалась окалина, обозначая контур люка.

Дибров, оглушённый жёсткой посадкой, выбрался наружу. Забрало гермошлема тут же спроецировало перед помутившимся взглядом пилота чёткую, контрастную панораму места приземления: всё тот же непонятный бетонный забор, поваленные ворота, которые перекрывали скоростную трассу, оспины свежих и уже заполненных водой воронок, руины какого-то здания…

Он повернул голову. В руках Дибров

сжимал укороченный автомат, входивший в комплект выживания любого спасательного модуля. То, что на Марсе происходят события, выходящие из ряда вон, он начал подозревать ещё в процессе снижения и заранее готовился к неожиданностям, но картина, представшая взгляду в реальности, превосходила любые предположения.

Андрей машинально скользнул взглядом по цепи свежих, ещё курящихся лёгким дымком воронок. На краю одной из них, покосившись, стоял развороченный несколькими прямыми попаданиями экскаватор. Его кабина была раскрыта взрывом, будто безобразный металлический цветок с рваными лепестками, гидравлический манипулятор с ковшом ударной волной загнуло назад и вбок, непонятная поросль обломанных ажурных конструкций тонко серебрилась, обрамляя подпалины в местах попадания снарядов…

Что за чёрт? — в полнейшей растерянности подумал Дибров, поражённый видом изуродованного ландшафта и разбросанных обломков перемолотой взрывами техники.

Его оцепенение длилось не более нескольких секунд — Андрей ни на миг не забыл о цели своей несанкционированной посадки на Марс, но взгляд успел схватить ещё немало подробностей.

Из кабины землеройной машины, наполовину свесившись оттуда, торчал корпус человекоподобного робота. Его голову и плечи снесло взрывом, из внутренностей дройда торчали разлохмаченные огрызки оптико-волоконных кабелей, а ноги продолжали шевелиться, совершая набор конвульсивных движений…

Дибров не мог адекватно оценить увиденное.

Всё смахивало на сумасшествие, но внутри рассудительного и логичного разума капитана уже прижилась память, когда-то принадлежавшая юноше по имени Кайл.

Ноги несли Андрея к съехавшей на обочину машине, а она, эта самая память, нашёптывала: «Ты понимаешь, Дибров… Ты всё можешь понять… Вспомни кладбище Сервов… Теперь ты знаешь, как именно оно образовалось…»

Скрежет открываемой дверцы отсёк эти мысли, им на смену пришло другое, резанувшее по нервам узнавание: на водительском месте прижатая погнувшейся стойкой разбившегося лобового стекла сидела, болезненно скорчившись, Мари Лаймер.

Её короткие волосы, влажные от моросящего дождя, отливали медью.

Это была она — Беат.

Через минуту, высвободив её обмякшее тело из плена деформированного металла, Дибров с облегчением понял, что девушка дышит.

Глава 9

Марс

Зона низких орбит над сектором освоения корпорации «Дитрих фон Браун»…

Они сходились, неумолимо приближаясь к одной точке, но никто из отдельных действующих лиц разворачивающейся драмы не подозревал, что ниточки их судеб связаны

в узел.

Пока что каждый жил и погибал сам по себе.

…В рубке орбитального штурмовика царил полумрак.

Антон повернул голову, и панорама окрестного космоса послушно сместилась вбок, проплывая в координатной сетке электронного прицела.

В узлах тонких зелёных линий, проецирующихся на прозрачное забрало гермошлема, бежали цифры, отражавшие различные данные, снятые с сенсоров внешнего наблюдения. Мозг фиксировал их машинально, на уровне подсознания, не выделяя какие-то из показаний и не загружаясь ими.

Коричнево-бурый шар Марса, укутанный клубящимся непроницаемым облачным покровом, выглядел сейчас как яркий, прочертивший половину обозримого пространства полумесяц.

Взгляд Столетова сместился ниже, и координатная сетка опять послушно поплыла перед глазами до тех пор, пока в её пульсирующих нитях не запуталась невзрачная корявая картофелина планетоида.

Это был Фобос, один из безвоздушных спутников Марса.

Мысли Антона прервал тонкий посвист коммуникационного устройства. Свист и пощёлкивание продолжались секунды две или три — это бортовой компьютер штурмовика и процессор базовой связи устанавливали контакт, обмениваясь полномочиями доступа.

— Седьмой, вызывает борт «Ориона». Подтвердите приём.

— Седьмой на связи. — Губы Столетова беззвучно шевельнулись за забралом гермошлема. — Следую в заданный район.

— Есть цель, — сообщил голос координатора базового корабля. — Вектор три-два-ноль.

— Это в глубине зоны? — осведомился Антон, взглянув на тактическую карту марсианского полушария.

— Примерно пятьдесят километров от периметра, — подтвердил его догадку голос. — Полностью зачищенный район…

— Класс цели? — спросил Столетов, контролируя действия систем автоматического пилотирования, которые, получив данные телеметрии, уже разворачивали тяжёлую машину на новый вектор.

— Класс не определён. Термальный всплеск. Там вчера была высажена десантная группа «охотников». Две минуты назад они доложили, что атакованы, и запросили поддержки.

Антон кивнул. Его разговор с координатором протекал на фоне конкретных действий автоматики, ни одна миллисекунда не была потеряна зря, и штурмовик уже ускорялся, следуя новым курсом.

— Вас понял, «Орион». Следую на штурм цели.

— Удачи, Седьмой.

Антон не ответил. Его внимание уже переключилось на мониторы боевых и тактических систем. Когда получен конкретный приказ, слова уже не имеют смысла.

В недрах орбитального штурмовика тихо щёлкнули электромагнитные фиксаторы, и боевые эскалаторы довольно заурчали, поднимая боекомплект к пусковым шахтам ракетных установок класса «космос-земля».

На панели перед противоперегрузочным креслом пилота один за другим зажглись четыре изумрудных индикатора готовности бортовых орудийно-ракетных комплексов.

Антон несколько раз сжал пальцы рук, разминая их, прежде чем привычным движением схватить изогнутые джойстики ручного управления с сенсорными гашетками на концах.