Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Шрифт:
— Я не мог пропустить эту гонку, — сказал Доминго.
Проходивший мимо Алонсо поблагодарил гостя за добрые пожелания. Мало кто сомневался, что титул у него в руках. Однако никто из них не услышал, как один из гостей пересказывал в сторонке сегодняшнюю статью Мосли в «Таймс». Бывший президент ФИА заявил, что победа в Хоккенхайме досталась Алонсо «не по праву», а в случае успеха в Абу-Даби нового чемпиона следует признать «мошенником». Испанец уже привык к таким обвинениям и пропускал их мимо ушей. Ему предстояло стартовать третьим, и победа, по его расчётам, заставит критиков
Экклстоун с Доминго отправились обратно. В «Мерседес» они заходить не стали. Глава команды Дитер Цетше приехал на гонку, однако крупные инвестиции пока принесли немцам сплошное разочарование. Все надежды концерна были связаны с 2011 годом и новой машиной, которую конструировали для Шумахера.
Король Хуан Карлос всё ещё ждал. К половине пятого должен был прибыть кронпринц Абдалла ибн Хамад аль-Халифа, причём даже ему, сыну короля Бахрейна, не позволили заехать на автомобиле в паддок.
— В этом году нам не нужно победы Феттеля. Да и Алонсо тоже. — Маккензи разъяснял собравшимся финансовые интересы «Си-ви-си», однако в его расчётах никто ничего не понимал.
— Приехал, — объявил Экклстоун.
Король с девятью телохранителями вышел наружу. Солнце палило вовсю. Монархи обнялись, и Экклстоун повёл их к стартовому полю.
— Старт через двадцать пять минут, — объявил он.
Зрители на трибунах вскочили на ноги. Они кричали в основном «Берни! Берни!». Высокопоставленные гости подошли к Алонсо, и Хуан Карлос не удержался — приобнял соотечественника за плечи. В это время группка испанцев на трибуне во всё горло скандировала: «ЭТА! ЭТА!» — в поддержку баскских сепаратистов.
— С Феттелем тоже поздоровайтесь! — прокричал Экклстоун.
Оба правителя пожали облачённую в перчатку руку немца и двинулись к своим местам, чтобы посмотреть гонку.
Вернувшись к себе, Экклстоун сказал Лауде:
— Победит Хэмилтон, а чемпионом будет Алонсо.
Австриец не стал спорить.
— Ну что, Карлхайнц, доиграем? — спросил Экклстоун, имея в виду нарды.
— Стартовали, — бросил Лауда.
Пока Экклстоун подкреплялся стейком, австриец комментировал события на трассе. Раннее столкновение с участием Шумахера заставило его вернуться к телевизору. Стюарды занялись расчисткой трассы, и решение ряда команд (в первую очередь «Феррари») провести в это время пит-стоп со сменой покрышек спутало все расклады.
— Возникли проблемы, — заметил Лауда.
Гонка приближалась к своему экватору, а Алонсо всё никак не мог выбраться с двенадцатого места. Феттель шёл первым. Даже великий австриец Лауда не взялся бы предсказать, чем это кончится. Как уверял стоявший за его спиной проектировщик автодрома Герман Тильке, у Алонсо не будет проблем с обгонами. Экклстоун, безмолвный, словно манекен, расположился рядом с русским вице-премьером Дмитрием Козаком, который отвечал на вопросы российских телевизионщиков. Экклстоун полагал, что появление здесь высокопоставленного политика связано со скорым приходом «королевских автогонок» в Россию. Решающий этап делу не помеха.
— Поехали, — объявил Экклстоун, когда русские ушли. — Досмотрим в аэропорту.
Дорога до частного аэропорта заняла двадцать минут,
Экклстоун молча следил, как Феттель мчится к победе. Неожиданная, совершенно невероятная развязка этого умопомрачительного сезона лишила его дара речи.
— Он же плачет, — сказал Маккензи, когда из телевизора донеслись радиопереговоры команды с самым молодым в истории чемпионом, который ошарашенно повторял: «Поверить не могу…» — Что ж, в Германии дела пойдут лучше.
Непроницаемое лицо Экклстоуна медленно-медленно расплылось в улыбке.
— Я же говорил ему: «Без ошибок».
Прежде чем новоиспечённый чемпион выбрался из своего болида, «фалькон» уже промчался по взлётной полосе и, заложив резкий вираж над границей Ирана, взял курс на Лондон. Фабиана принесла Экклстоуну и его друзьям поднос с сэндвичами.
Экклстоун подумал, что на трассе сейчас царит торжественная суматоха. В «Феррари» все уныло винят друг друга, а рядом, в расположении «Ред булла», будут гулять до рассвета. Немного поразмыслив, он решил позвонить Феттелю по спутниковому телефону. Как и следовало ожидать, механический голос предложил оставить сообщение. Распорядитель этого цирка бросил в трубку одно-единственное слово: «Берни», нажал на красную кнопку и сунул телефон в карман.
Послесловие
Я познакомился с Берни Экклстоуном в конце 2009 года. Мы пообедали вместе, и он предложил написать о нём книгу. Я обещал подумать, но поставил условие: если возьмусь, то он не будет указывать мне, что писать, и не получит текст на вычитку и утверждение до публикации. Впрочем, я согласился обсуждать все факты и цитаты. Впоследствии я направил ему письмо и повторно перечислил в нём эти условия, на которых мне хотелось бы построить наше сотрудничество.
Начиная с марта 2010 года я регулярно встречался с Экклстоуном в Лондоне и летал вместе с ним на несколько этапов чемпионата. В этих поездках мы очень много разговаривали. Мой метод заключался в том, чтобы вытягивать из него и других участников событий те или иные факты, излагать точку зрения его противников, а потом обсуждать нестыковки.
Экклстоун сильно помог мне: он звонил людям, сыгравшим серьёзную роль в его судьбе и карьере, и просил их встретиться со мной. Таким образом, я собрал беспрецедентный объем информации. С Максом Мосли, Роном Деннисом и другими я разговаривал по несколько раз. Все они спрашивали Экклстоуна:
— Что говорить?
А тот отвечал:
— Правду. Обо мне не беспокойтесь.
Большинство цитат самого Экклстоуна взято из наших с ним разговоров. Аналогичным образом высказывания Мосли и остальных звучали именно в наших беседах. Мне хотелось избежать бесконечных примечаний, поэтому можно считать, что если источник не указан напрямую, то цитата принадлежит тому из персонажей, о котором идёт речь в тексте.