Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Шрифт:
— И не думайте соглашаться. Экклстоун только того и ждёт, — увещевал Деннис.
Если раньше Экклстоун терпеливо уговаривал команды и в конце концов привлекал их на свою сторону, то в этот раз тактика не сработала. Срок прошёл, и он отозвал своё предложение.
Недовольство команд тем, что он снова столкнул их лбами с «Феррари», достигло точки кипения, когда Мосли передумал уходить со своего поста. О причинах он никому не сообщал, но на самом деле президент ФИА просто не сумел переиграть Экклстоуна. Одно время он называл своим преемником Жана Тодта, но француз вдруг получил повышение
Решение Мосли приветствовали далеко не все. Фрэнк Уильямс заявил: «Команды считают, что это полное безумие, и не собираются с ним больше мириться. Все признают, что „Формула-1“ в последнее время дурно пахнет. Сложилась нездоровая ситуация».
Вторил ему и Деннис: «Макс действует по заветам Макиавелли. Он всегда пытается уничтожить слабого и жаждет одного — власти».
Экклстоун, разумеется, считал иначе. Его давний союзник снова в игре, и вместе они отстоят свою власть над «Формулой-1».
Внезапный удар застал их врасплох. В Мельбурне, прямо перед стартом первой гонки чемпионата-2005, против новых правил Мосли выступил Пол Стоддарт — владелец полуживой команды «Минарди». При поддержке остальных команд он уведомил ФИА, что, несмотря на новые правила, намерен выставить прошлогоднюю машину. Президент ему отказал, а Стоддарт в отместку обратился в суд с заявлением, что ФИА нарушает «Договор согласия». Мосли не уступал. Если Стоддарт не подчинится, то он увезёт из Австралии всех представителей ФИА и не станет включать гонку в зачёт чемпионата, что бы там ни постановил австралийский суд.
— От Пола с самого начала одни проблемы, — заявил Экклстоун. — тем не менее мы всегда шли ему навстречу. Увы, но таким, как он, не место в «Формуле-1».
В конце концов Стоддарт уступил, а гонку выиграл Фернандо Алонсо на «рено».
С этой победы начался новый взлёт Флавио Бриаторе, возрождение «Макларена» и закат «Феррари» с Шумахером. За серией побед всегда следует спад — это правило никому так и не удалось опровергнуть.
Экклстоун вернулся в Лондон, куда вскоре приехал Грибковски. Потерпев поражение, Экклстоун не обижался, а всегда снова шёл в бой.
— Передо мной Берни или «Бамбино»? — скептически поинтересовался немец.
Как утверждал Экклстоун, «Бамбино», вопреки декабрьскому вердикту, не имеет к нему никакого отношения. Такой ответ абсолютно ничего не прояснял. Грибковски вежливо сообщил Экклстоуну, что теперь, после всех его увёрток, их дружбе конец.
Немец не желал уступать. В январе 2005 года банки затеяли в Лондоне новую тяжбу с «Бамбино», требуя передать им компанию «Формула-уан администрейшн», а три недели спустя Грибковски опять появился в кабинете Экклстоуна. Он заглянул совсем ненадолго. Обменявшись любезностями с хозяином, немец попрощался, сел в лимузин и поехал в аэропорт. Через десять минут раздался звонок, которого он ждал.
— Что это за бумага? — странным голосом спросил Экклстоун.
— Какая ещё
— Та, что на моём столе.
— Понятия не имею. — Немец притворился, будто ничего не понимает. — Счастливо.
За прошедшие месяцы общения с Экклстоуном Грибковски усвоил многое, в частности, что враг твоего врага — твой друг. Вольфганг Айзеле служил блестящей иллюстрацией этого принципа. Борьба с Экклстоуном далась Айзеле нелегко. Он мечтал отомстить и встретил Грибковски у себя в Гейдельберге с распростёртыми объятиями. Айзеле рассказал, что в его бумагах имеется один документ, который подтверждает тесную связь Экклстоуна с якобы независимой трастовой компанией «Бамбино».
— Могу я на него взглянуть? — радостно воскликнул Грибковски.
— Сто тысяч евро, — отозвался Айзеле.
Грибковски был в шоке. Платить за такое — это уж совсем за гранью, а с другой стороны, этот листок может вернуть банку почти 2 миллиарда. Ему удалось сбить цену до 20 тысяч. Потом, заехав к Экклстоуну, немец незаметно положил копию письма ему на стол и был таков. Этот документ подтверждал: швейцарский юрист Люк Арган, входящий в правление всех трастовых компаний, тесно связан с семьёй Экклстоунов.
Грибковски точно предвидел реакцию противника. Публикация письма больно ударит по Экклстоуну — ведь тот фактически оказался сотрудником компании «Бамбино». Однако важнее другое: Грибковски показал своему оппоненту, что учится на ошибках и готов обратить любимое оружие врага против него самого.
Одно из любимых высказываний Экклстоуна звучало так: «Никогда не знаешь, чего ты не знаешь». И вот теперь он не знал, на что ещё пойдёт Грибковски, в руках которого оставалась «Формула-уан холдингс». Обе стороны ждали решения суда по второму делу — о компании «Формула-уан администрейшн», а связь между Экклстоуном и «Бамбино» могла сыграть решающую роль.
— Это было бы очень некстати, — признал Экклстоун. — Получается, что я под колпаком у «Бамбино».
23 марта 2005 года, чтобы избежать публикации документа, «Бамбино» и Грибковски пришли к соглашению. Экклстоун в конце концов предоставил большинство в правлении представителям банков.
— Теперь я наконец-то смогу уволить Экклстоуна, — объявил Грибковски.
— Если мне не дадут спокойно работать, то я уйду. Хотят перемен — пожалуйста, — отозвался Экклстоун.
Грибковски добился контроля над компанией, но, как заявил Берни, без его личного руководства эти акции ничего не стоят. «Плевать, кто в правлении и кто владелец. Мне хватит наглости отстаивать свою правоту. Если мне не дадут работать, как хочу, — я просто уйду».
На следующее утро Экклстоун обнаружил, что с его серебристого «мерседеса», изготовленного по спецзаказу, сняли два колеса, которые недавно пришли из Германии. Камеры видеонаблюдения не зафиксировали преступников.
— Это очень некстати, — признался Экклстоун. Нет, он не будет сообщать в полицию. — Я полицейских тут отроду не видел.
Многие звонили с соболезнованиями — в их числе Флавио Бриаторе.
— Колёса-то из Германии привозят, — пожаловался другу Экклстоун.