Формула ботана: маг плюс лох

Сергеева Александра Александровна

Следующий этап он целиком взял на себя. Подвесил перед носом несколько стрел, распахнул дверь и рванул внутрь. Все пятеро обозначенных дедулей стражников бдили. Сидели вокруг здоровенного бочонка и резались в «Камушки». Лёха выскочил через секунду и захлопнул за собой дверь — сквозь неё просочились несколько ожидаемых, но приглушённых воплей.

— Та-ак, — протянул Дреб-отморозок, усаживаясь на единственный в камере табурет.

Напротив него на застеленной свежим бельём кровати возлежал Пран. Он холодно обозревал нахала, не считая нужным суетиться по поводу вторжения неприятных гостей.

На Стаса не смотрел вовсе. А тот натурально охреневал. Охреневал с себя любимого. И уже давно. С того самого момента, как узнал приятную — по всем раскладам — новость: Де'Лох попался, как последний дурак. Но никаких восторгов в душе не наблюдалось. Да и зуда в карающих дланях тоже. Стас дотошно допросил себя и к этому моменту выяснил: он не горит желанием прикончить первого в этом мире персонального врага. Почему?

Во-первых, именно граф сделал его тем, кто он есть сейчас: вполне конкурентоспособный себе уважаемый маг. А не раб-дикарь с каких-то презираемых обществом островов. Во-вторых, Де'Лох так и не устроил на него облавной охоты, просто проигнорировав факт появления под боком Нартаха. И даже двух. В-третьих… А вот это ещё интересней: Стас понял, что не хочет лишать Улу-Балха такого советника и помощника. Оставить сёгуна один на один с очередным хитромордым Аркатаном? Не-а, не справится. Старик далеко не лох, но там во всю голову торчит национальная идея дворянского благородства. И, даже если нет, таким, как Аркатан, он всё равно не соперник. А у кормила власти он Стасу как-то более симпатичен. Улу-Балх не станет заниматься травлей Нартахов — ему оно до лампочки. Скорей, постарается втравить их в какие-то свои политические делишки. Но, тут уж им решать, с какого дуба рухнуть. Наконец, они, вроде поладили. То, что Стас кое в чём его заподозрил, сёгуну ничуть не помешает. Это и без Стаса скоро выплывет наружу. Да, после смерти Аркатана почти сразу…

— Чингиз хан! — окликнул его Лёха по-русски. — До Москвы далеко. Займись тем, что под носом.

Тут Стас, наконец-то, заметил, что Пран спокойно, но внимательно изучает его лицо. С достоинством, чтоб его.

— От тебя так же весело, как от кариеса в простате, — сообщил Лёха, чтоб скрыть растерянность от того, как одухотворённо и многозначительно тупит ботан.

Стас же принял решение. Он уселся на кровать рядом с графом и протянул к нему руку:

— Давай, сниму эту дрянь. Дреб, не надо торопиться с… выводами. Не маши руками.

— Даю клятву дворового футболиста, — всё ещё по-русски пообещал Лёха. — Она понадёжней прочих.

Между тем, и Лахуатан принял решение. Он тоже сел и невозмутимо протянул своему врагу правую руку. Прямо нити чешутся прибить сволочь — так умеет граф себя поставить. Стас даже не стал выдавать рекомендаций о правилах поведения пациента на его операции — тот итак не дёрнется. Первая тонкая пилка, слипшаяся из домашних, медленно пошла сквозь тонкий, но всё-таки железный наручник. Пран с интересом наблюдал за ней. Лёха скучал. Оба Сушки почтительно ожидали Нартахов за дверью — так, на всякий случай. Не нанимались они встревать в разборки анов — ещё не хватало!

Потускневшая пилка утомлённо ушла домой отъедаться. Граф проводил её понимающим взглядом. Стас легко разогнул пропиленный наручник

своими дикарскими клешнями. И даже не побрезговал стащить с пациента варежку. Лахуатан всё так же спокойно протянул ему левую руку.

— А потом что? — ехидно осведомился по-русски Лёха, наводя ножичком маникюр. — Закатишь ему банкет? И двух девок подогретой стороной вверх?

— Не имеете права, — внезапно ответил ему граф на том корявом русском, какой и сами русские воспроизводили своими инопланетными гортанями.

— Охренеть! — вытаращился на него Лёха, порезавшись.

Две его домашних врачихи моментально высунулись наружу, занявшись починкой дома.

— Ты где-то это слышал, и запомнил, — догадался Стас, ни на секунду не поверив, что граф тоже попаданец. — Тот человек ещё жив?

— Жив, — подтвердил Лахуатан.

— Он у тебя?

— В крепости Ирионана. Верней, теперь уже в крепости Алалиана. Это его ученик и наследник.

— Он отдаст его нам? — чуть подосадовал Стас, что Санчо грохнули так невовремя, и разогнул второй наручник.

— Конечно, нет, — преспокойно заявил граф, массируя левое запястье. — Он и мне его не отдаст по доброй воле. Ненавидит, — еле заметно пожал он плечом.

— Ревновал к своему учителю? — удивился Стас.

— Он и его ненавидел, — усмехнулся Лахуатан. — Бездарь. Но, Ирионан верил в просветление его мозгов.

— В чём проблема? Пойдём и прикончим засранца, — небрежно выдвинул традиционное предложение Лёха. — Ты нам план его логова не подаришь? — вежливо поинтересовался он у Прана.

— Я сам вам доставлю этого человека, — весьма серьёзно отдарился за спасение тот. — Вы ведь решили обосноваться на Порогах? Пойдёте туда через Силуч?

Нартахи переглянулись — в местной географии оба плавали.

— Через Нуфил, господин, — подсказал Су-Ыхтай, сунув в полуоткрытую дверь голову.

— Ещё лучше, — кивнул Лахуатан, поднимаясь. — От крепости Ирионана туда втрое ближе. Там и встретитесь.

— Аркатан, — бросил ему замануху Лёха.

— Вы сами с ним разберётесь, — отмахнулся граф.

— Отомстить не соблазняет? — ехидно уточнил Лёха, тоже поднимаясь с табурета.

— То, что меня соблазняет, находится в моей крепости. И как только на трон Глинала сядет долгожданный ратаар, я вернусь к своим занятиям.

— Опять станешь…, - раздражённо начал Стас.

— Нет, — твёрдо бросил граф. — Этим я больше не занимаюсь.

— Из-за Витки? — намекнул Стас, что Кнопки ему не видать, как собственных ушей.

— Из-за вас. Ты всё правильно понял, Нартах. Поэтому ты здесь, а я жив. Думаю, и прочее поймёшь правильно.

Стас кивнул и потопал к двери вслед за Лёхой. Ни черта он не понял. Но, догадывался, что Лахуатан просто не захочет связываться с теми, кто может нарушить его размеренную жизнь в науке. Этот Пран и вправду заточен только на неё. Плевал он на всякую там политику да прочие тряхомудии с самой высокой своей башни. Тараканы такого сорта Стасу очень даже знакомы, как вид. По соседству проживали: в голове собственного отца — налюбовались они с мамой на их тараканьи бега.

— Кстати, Пран, — прогудел уже в коридоре перед лестницей Лёха. — Тебя каким могущественным волшебством приложили, когда брали?