Формула ЧЧ
Шрифт:
— Понимаете, Виктор Фомич, я нарочно приехала пораньше, думала побеседовать с вами, поделиться сомнениями насчет моих школьных дел. Но со мной явились ученики. В том числе и ваш Игорь. Придется уж мне идти с ними, а разговор отложим до другого раза. Пропустите нас, пожалуйста.
Вот это — учительница! Настоящий товарищ!
Через несколько минут пропуска готовы. Ребята вместе с Инной Андреевной идут по аллее вдоль цветочных газонов, прямо к трехэтажному зданию. На полукруглой площадке возле остановки с надписью «Заводоуправление» стоит пустой автобус.
— Где же завод? — спрашивает Лера. — Это скорее похоже на
Наблюдательный Славка говорит: «Смотри!» — и показывает на пустой автобус. На нем маршрутная табличка: «Заводоуправление — Механический — Кузнечный — Клубн. корпус — Мартеновский — Учебн. комбинат — 2-я проходная». Здесь как в городе. Этот завод, наверно, и за полдня не обежишь.
Из подъезда выходит отец Игоря и с ним какой-то парень. Отец кивает школьникам, пожимает руку Инны Андреевны.
— Ну и хорошо, что приехали пораньше. И правильно сделали, что взяли с собой ребят; я как раз думал посоветовать вам такое дело. Пусть погуляют здесь, посмотрят, как и чем мы живем. Это им на пользу. Вот вам — Вася Мельников; он тут все знает, а меня, пожалуйста, извините. Заботы. Давай-ка сверим часы, Вася. Так. Ровно в двенадцать жду вас, товарищи, на угольном дворе. Опоздание исключается.
Вася Мельников сразу всем понравился. Намного ли он старше семиклассников — даже усов ещё нет, но важности на себя не напускает. На его месте Симка Воронов наверняка задрал бы нос. А Вася держится со всеми, как с равными, но с Инной Андреевной — как ученик. К тому же ходить с ним было интересно. Правда, ему нашлось что показать; например, в механическом цехе — станок, похожий на боевую башню военного корабля, размером ничуть не меньше, да и вес — восемнадцать тонн. И вдруг Вася сказал, что этот станок — передвижной. Вот тебе и на! Такого бы даже выдумщик Симка не нафантазировал. Зачем же такой станок?
— А вот зачем, — объяснил Вася. — Детали крупнейших турбин, котлов, прокатных станов весят по нескольку сот тонн. Их не поднесешь к станку для обработки. Приходится наоборот — приближать станок к ним.
И, будто услыхав Васины слова, станок вдруг покатился по рельсам в соседнее помещение. Там стоял высоченный котел, круглый, как колонна. Станок развернулся, нацелился пушкой-сверлом в колонну, прилепился к ней, как дятел к стволу, и пошел долбить, только стружка посыпалась. Но самое удивительное, что этим станком управлял всего один человек. Он стоял на мостике станка, словно на комбайне, и нажимал разные кнопки; нажмет одну — весь станок двинется, вторую — сверло закрутится быстрее. А на щитке загораются то зеленые, то красные лампочки. И всяких приборов с дрожащими стрелками столько, что здесь простому рабочему не разобраться, наверно.
— А он не простой рабочий, — сказал Вася Мельников, — он учится уже на втором курсе нашего института.
Какой же это — «наш институт»? А вот какой. Невдалеке от цеха стоит бетонный дом. На нем вывески: «Механический институт» и «Школа рабочей молодежи».
Хотелось бы посмотреть, какой в этой школе физический кабинет, — сказала Инна Андреевна. — Наверное, он отлично оборудован?
Здесь нет кабинетов, ни физического, ни химического, — ответил Вася. — Да и к чему они? Практические кабинеты нашей школы — это весь завод, любые цеха, лаборатории. Например, в отделе главного энергетика учащиеся могут увидеть работу настоящих
Но что «можно», услышать не удалось, потому что Васины слова покрыл сильный раскатистый гул. В небе появился вертолет. Он пролетел так низко, что на его зеленом стрекозином брюхе были отчетливо видны буквы «СССР». Вася посмотрел на часы и заторопился.
— Пойдёмте к автобусу. Пора ехать на угольный двор. — И с некоторой важностью добавил: — Опоздание исключается.
Угольный двор оказался очень большим — куда больше, чем вся территория Энергостроя, — он был завален горами каменного угля; его глыбы сверкали на солнце, как черное стекло. В центре двора высится труба. Теперь она уже не походит на восклицательный знак. Это башня, стянутая железными обручами. На ней написано: «С. Петербург. 1880 г.» Из трансформаторной будки тянутся толстые провода к её верхушке. Там копошатся две фигурки. Как же они туда забрались? На трубе нет ни лесов, ни лестницы…
Но что это?! У подножия трубы стоит вертолет. Поодаль расставлены на треногах прожекторы, какие-то металлические площадки, опутанные шлангом и кабелем; возле них хлопочут люди в комбинезонах. Да ведь это же киносъемка! Ну да, вон и операторы пристраивают свои кинокамеры.
— Что здесь происходит? Какую картину будут снимать, Инна Андреевна?
Учительница не отвечает. Она теребит в руках носовой платок и смотрит на толпящихся вокруг вертолета людей, словно ищет среди них кого-то.
— Терпение, товарищи, — говорит Вася Мельников, — Сейчас сами все увидите.
Пришёл отец Игоря. К нему подбегает девица в очках и с микрофоном в руке. Понятно, она — радиокомментатор вроде Вадима Синявского.
— Микрофон редакции последних известии находится на Угольном дворе Механического завода. Передаем репортаж об установке колпака-пылеуловителя. Мы попросили главного инженера завода, товарища Соломина, рассказать об этом нашим уважаемым радиослушателям. Пожалуйста, Виктор Фомич.
Отец Игоря берет микрофон, потирает лысину, откашливается.
В наше время в черте города не строят заводов. Но в прежние, я хочу сказать, в дореволюционные, времена предприниматели не заботились о том, что дымовая гарь будет оседать на жилые кварталы. Инженеры нашего завода сконструировали специальный фильтр, колпак-пылеуловитель. Особая трудность заключается в его установке на трубу: конструкцию весом в семь тонн нужно поднять на большую высоту. Эту задачу мы решили в содружестве с высотниками-монтажниками Энергостроя, товарищами Семеном Трофимовичем Петровым и Султаном Ибрагимовичем Алиевым, а также с управлением Гражданского Воздушного флота, которое предоставило нам для этой цели вертолет с летчиком первого класса товарищем Арефьевым. Все подготовительные работы закончены. Сейчас приступаем к установке колпака-пылеуловителя.
Спасибо, Виктор Фомич! — говорит девица в микрофон. — А теперь мы попросим бригадира монтажников, товарища Алиева, тоже сказать несколько слов нашим уважаемым радиослушателям. Пожалуйста, Султан Ибрагимович…
Но где же Жансултан? Его нет. Уж кто кто, а школьники давно бы его увидели.
Девица растерянно оглядывается, опускает микрофон.
— Воображаю себя на месте «уважаемых радиослушателей», — насмешливо замечает Славка.
Отец Игоря что-то говорит девице, и та продолжает репортаж: