Формула истинной
Шрифт:
— Какую еще повозку…
— Мы уже сообщили Ривварду, ваш супруг сегодня прислал весть, что вернется как только сможет.
— Какой еще… Что вы несете? — не выдержала я, вырвала свою руку из ладоней врача, не дав досчитать пульс. Села на кровати — барышня в фартуке заботливо вздохнула за спиной Марриона.
А что это, собственно, у меня с руками? Подношу из к лицу, чтобы получше рассмотреть. Ни одной морщинки, ухоженные ноготочки. Тонкие, по-девичьи изящные пальцы. У меня таких давно не было — спасибо огороду.
Если так задуматься, изменилось и кое-что
Скидываю одеяло, чтобы осмотреть все тело. Не стесняясь врача, задираю юбку.
— Госпожа! Неприлично! — ахает барышня рядом, но мне нет дела до ее воплей.
Стройные, молодые ноги! Ни намека на варикоз и вздувшиеся вены, никаких опухших за день ступней. Что со мной? Вместе со спасением жизни мне еще и пластику всего тела сделали? Так изменения настолько колоссальные, что я и за тысячу пенсий не расплачусь.
— Ты, — киваю на барышню, и она в ответ делает легкий реверанс, мол, слушаю. — Как меня зовут?
— Госпожа Леотта Флориен.
— И… кто я, по-твоему? — сомневаясь в собственном рассудке, спрашиваю я.
А может, меня не в больницу положили, а сразу в дурку? Это бы многое объясняло.
— Вы жена господина Ривварда, графа Флориена, владельца Северного графства Мириона.
Набор слов, словно выдумывает. Но барышня так легко их выдала, будто каждый день отчитывается.
— А тебя само-то как зовут? — спрашиваю у нее.
— Лисса, госпожа.
— Лисса, значит… Сколько мне лет? — спрашиваю, уже не зная, какого ответа боюсь больше.
— Двадцать три, госпожа.
Я нервно смеюсь и откидываюсь обратно на подушку, не обращая внимания на ошалевших от моего поведения врача и медсестру.
— Значит, я все-таки в психушке! Ну так бы и сказали, я ж все понимаю. Все-таки возраст, нервы, стрессовая ситуация. Мне уже назначили лечение? Какие таблеточки выпить, чтобы это все закончилось? Погодите-ка, — привстаю на локтях. — А про Сашку-то — правда? Он жив, в порядке?
— Слегка ранен в бою, — отвечает Марриот, видимо, пропустив первую часть моей фразы, ту, которая про психушку, мимо ушей. — Молодой господин хорошо обучен и смог за себя постоять. Правда, клинок достал его, и господин Лесандр несколько дней провел без сознания. Сейчас он в порядке.
— После удара клинком-то? — хмыкнула я. — Что вы мелете?
Уже сомневаюсь, что это врач и медсестра — скорее, такие же сумасшедшие, как и я. Сокамерники, так сказать.
— Хотя истинные силы господина еще не пробудились, он все же крепче обычного человека, — не моргнув глазом отвечает Марриот. — Ваш муж написал, что доволен его храбрым сердцем и крепкими нервами. Правда, в последние дни Алесандр… слегка не в себе.
— Не в себе? Это как?
— Это примерно как вы, — нагло отвечает Марриот. — Видимо, волнение сказалось. Все-таки для него это первый настоящий бой, а для вас… Ну, женщины всегда были восприимчивее мужчин.
Ага, он еще и подкалывать меня решил!
— Ну-ка покажите мне этого Ривварда! — требую я. — Мой муж, говорите? Я безумно по нему соскучилась, жить не могу, хочу увидеть!
— Но он в отъезде, госпожа, — возражает Лисса.
— Ну фотография есть?
Оба непонимающе смотрят на меня. А, у нас же тут ролевая игра в средневековье.
— Ну… снимок? Фотокарточка? Визитка? Портрет?
— Портрет есть, — живо откликается Лисса, услышав знакомое слово. — Но он находится на лестничной площадке, вы же не пойдете туда сейчас?
— Пойду, — упрямо говорю я и скидываю ноги с кровати.
— Подождите, госпожа, — останавливает меня Марриот. — Насколько я знаю, у вас на шее есть кулон с изображением мужа. Вам этого будет достаточно?
Руками нащупываю цепочку и круглый кулон. Действительно, есть, сантиметра три в диаметре, довольно увесистый. Замочек довольно примитивный: как щеколда на двери. Открываю ее и вижу изображение… моего мужа? Явно сделанное то ли в спешке, то ли неумелой рукой, то ли просто уместить целый портрет на таком маленьком клочке невозможно. И все же я застываю от увиденного — крупный, довольно взрослый мужчина с темными волосами до плеч. Холодный взгляд, даже какой-то злой — будто этот Риввард обещал убить портретиста, если тот его плохо изобразит. Густые черные брови, легкая щетина с проседью на щеках. Кого-то он мне напоминает, но из-за неумелости художника не могу понять кого.
— А моему мужу сколько лет, напомните? — прошу я, не отрывая взгляда от портрета.
— Сорок пять, — чуть запнувшись, отвечает Лисса.
— Надо же, неравный брак… — вздыхаю я.
Знакомая история. Моя дочь тоже когда-то вышла за человека, который старше ее. Сказала, мол, всю жизнь жили на зарплату училки, надоело, вот он мой шанс выбраться в люди. Был лишь один момент: внезапная беременность ее супругу не понравилась. Я еле уговорила оставить ребенка, после чего он мне и достался. А Мария, моя дочь, вырвалась за границу с суженым да так больше и не возвращалась. Так, звонит иногда по праздникам, если не забудет. Про Сашку будто вообще не вспоминает. Порой мне кажется, что ей просто стыдно думать об его существовании.
Да уж, мою жизнь не назвать счастливой. Внук — единственная радость. С появлением интернета, конечно, стало гораздо веселее и познавательнее, я дорвалась до знаний, к которым раньше не имела доступа, но толку от них на склоне лет?
— Госпожа Леотта…
Леотта. Очень даже похоже на мое имя — Виолетта. Ну и ладно, что теперь не Ивановна, мне вообще никогда не нравилось, когда ко мне обращались по отчеству. Даже в школе хмурилась — но там иначе нельзя. Леотта… А что, звучит неплохо. Может, согласиться со всем этим бредом, поиграть в ролевую игру для душевнобольных? Убедиться бы только, что с Сашкой все в порядке, и тогда можно со спокойной душой погрузиться в сладкий бред.