Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино)
Шрифт:
Степан. Ну давай я попробую… Как ты там шепчешь? (Водит над ней руками.) Шурум-бурум… а зохен вей…
Голда (слабо улыбнулась). Не морочь голову, Степан!.. Все! Стало легче… Спасибо. Если хочешь, открой буфет — там графинчик.
Степан. Не откажусь! (Подошел к буфету. Достал графин, рюмки.) Тебе налить?
Голда. Нет. Не хочу!
Степан (подносит
Голда берет рюмку.
Ну! За твое здоровье! (Выпивает.)
Голда (стала подносить рюмку ко рту, расплескала). Нет. Не могу. Не принимает душа.
Степан (сокрушенно). Да… Видать, совсем плохо. Тевль-то где?
Голда. За доктором уехал. В такую пургу… Загубит лошадь совсем.
Степан. Ладно лошадь-то жалеть. От бега согреется.
Голда. И коровы орут в сарае… Сколько прошу, Степан, законопатить стены. Ты плотник или кто?
Степан. Ну что — плотник? На все рук не хватает.
Голда. И еще, Степан… Сходил бы ты к Хаве. Узнал, как она.
Степан. Э, нет. Это не проси! Мне Тевль строго-настрого запретил. Она для нас — отрезанный ломоть!
Голда. Сердца у вас нет.
Степан. Нет, он прав. Я тоже выкрестов не люблю. Каждый своей веры держаться должен. Раз ты инородец — терпи!
Голда. Тебе легко советовать…
Степан. Почему легко? Откуда ты знаешь?.. Может, я в молодости на тебе, Голда, жениться хотел. А не стал. Потому что тебя б за меня не отдали, а мне на ваш манер резаться тоже глупо. Вот выходит, что я, как инородец, пострадал… (Выпивает еще рюмку. Слышен шум подъехавших саней.) Кажется, приехали… (Смотрит в окно.) Точно. Тевль и доктор. Раздетый. Торопились, видать…
Входят Тевье и Менахем. Отряхивают снег.
Тевье. Не поехал, бисов сын! В ногах валялся у него. Господом Богом молил… Нет! Потеплеет, говорит, тогда приеду… Нужен он мне, когда потеплеет!.. Зато нет худа без добра… Ехал через Касриловку — встретил Менахема. А у него, оказывается, новейшие лекарства. Из Америки.
Менахем. Добрый вечер, мадам Голда. Я, конечно, не специалист, но, если это инфлюэнца, как мне сказал реб Тевье…
Тевье. Это доктор говорил.
Менахем. Главное, чтоб вы повторяли правильно. Так вот, если это инфлюэнца, то лекарство действительно чудо. Их прислали из Америки моей теще Хане-Мириам, упокой Бог ее душу.
Голда. Она от них померла?!
Менахем. Язычок у вас, Голда, слава богу, еще ворочается в нужном направлении. Это хорошо! Но за таблетки я гарантирую. Посмотрите на коробочку. В такую коробочку дерьмо не
Голда. Спасибо, Менахем! Я всегда знала — у тебя доброе сердце. Поешь! (Мужу.) Тевье, там, в печи, горшок с молочным борщом. Угости Менахема.
Менахем. Спасибо. Я не за этим приехал… Я по-родственному… Голда, может быть, все-таки поедем в Бердичев?.. В больницу? Там у меня кое-какие связи…
Голда. Не морочь голову! Куда ехать, если уже не можешь ходить. Ешь!
Тевье ставит перед Менахемом горшок, тот жадно начинает хлебать.
А ты, Тевье, сходил бы со Степаном в сарай. Коровы ревут, неужели не слышишь?
Тевье. Это ветер.
Голда. Ветер таким жалобным не бывает. Ветру не холодно.
Степан. Пошли, Тевль! Поговорить им надо…
Голда. Умница, Степан. Я всегда тебя держала за догадливого.
Тевье и Степан уходят.
Менахем. Борщ у вас, Голда, всегда что-то отдельное. Я давно хотел вам предложить: не открыть ли нам на паях в городе еврейскую столовую? Вы станете у плиты, Тевье — у кассы, я беру на себя рекламу. У меня завидный аппетит! Когда я ем, у наблюдающих текут слюнки…
Голда. Не встать мне уже у плиты, Менахем.
Менахем. Голда, это не разговор. Я, конечно, не специалист по инфлюэнце, но эти таблетки…
Голда. Молчи, Менахем! Ешь и молчи! Будем считать, ты меня утешил. Теперь слушай. Пора браться за ум… Бери маму, перебирайся в деревню. Поближе к родне… Займись делом. Трех старших дочерей ты мне не сосватал, но двух младших, Бейлке и Шпринцу, я тебе завещаю. Найди им достойных! Таких, чтоб моя душа на том свете наконец порадовалась…
Менахем. Я, вообще-то, это дело бросил, Голда, но для вас постараюсь. У меня как раз есть на примете пара гимназистов…
Голда. Не надо гимназистов. Смотри в хедере. Ищи деревенских… Тихих, работящих… И еще! Через год-другой подыщи кого-нибудь для Тевье…
Менахем. Голда, я вас умоляю…
Голда. Молчи! Я так хочу! Тевье тоже будет крутить носом, но ты скажи: такова воля Голды! Дети уйдут — кто ему ужин готовить будет? Он же сам как дитя… Найди скромную, молчаливую… Тевье не любит, когда его перебивают. И чтоб молочный борщ готовила… Я тебя не зря угощаю — хочу, чтоб ты вкус запомнил.