Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино)

Горин Георгий Израилевич

Входит Герцог со свитой.

Герцог. Может, старший в городе пока все-таки я?

Бенволио (чуть смутившись). Безусловно, ваше высочество… Мой разум помутился от обиды и гнева!.. Скончался от ран бесстрашный Валентин… Злодейски убит Джорджио, наш щедрый друг и меценат!.. А теперь и благороднейшие старики, синьоры Монтекки и Капулетти, занемогли от горя и стыда и вряд ли поднимутся… Доколе терпеть, ваше высочество?… Какой пример мы подадим внукам? (Достает бумагу, читает вслух, переходя на истерически-высокопарный тон.)

«Мы,

молодежь враждующих домов, От распрей порешили отказаться, Объединив усилия свои Для наведенья строгого порядка В веронском герцогстве И близлежащих землях! Мы требуем примерно наказать Монаха-чернокнижника Лоренцо, Предав его строжайшему суду Священной инквизиции! Мы требуем: Антонио — злодея, Обманом влезшего в семью Монтекки, А также и наложницу его Блудницу Розалину, — сей же час Из города изгнать! Но перед этим В железо заковать их! И нагими По улицам публично провезти, Чтобы никому уж было неповадно Творить прелюбодейство и разврат!»

Открылась дверь. Держась за руки, вошли Розалина и Антонио.

Спокойно и отрешенно смотрят на собравшихся.

Герцог (обращаясь к ним).

Вы слышали, что требует народ?

Антонио.

Не все.

Розалина.

Но мы со всем согласны, Лишь только просим нас не разлучать!..

Антонио.

И на корабль нас поскорей отправить… Я чувствую, как ветер паруса Надул… И чайки приумолкли, Как пред бурей… Ох, не опоздать бы!..

Герцог. Про что он говорит?

Лоренцо. Безумен он, синьор…

Антонио.

Безумен… Но не больше, чем другие, Что голову теряют невзначай… Вы не теряли? Значит, повезло! Держитесь крепче за нее руками И повторяйте: «Ах, ты, Боже ж мой!»…

Бенволио. Прикидываются сумасшедшими! Не выйдет! Ваше высочество, мы требуем наказания… Нагими — и через весь город!

Антонио. И всего-то? Бенволио, я считал тебя умней. Разве благо может быть в наказание? Розалина, разденемся? Нам с тобой друг дружку нечего стесняться, а остальных и не существует, когда видим друг друга… (Смеясь, раздевается).

Розалина. Конечно, милый… (Смеясь, раздевается.) Разве Господь Еву и Адама не голыми выгнал из рая?

Антонио.

Как раз и нет… Ты все путаешь! Они прикрыли наготу, и на этом погорели… Вот обратно в рай Господь, действительно, принимает абсолютно без всего… Так что мы будем одеты вполне прилично для торжественной встречи… (Достает склянку с ядом.)

Лоренцо (испуганно кричит). Нет!!! Остановитесь!.. Антонио и Розалина, я готов повенчать вас! (Стража и представители домов возмущенно зашумели. Лоренцо высоко поднял распятие.) Назад! Пока еще я сана не лишился и буду следовать своим законам! У Бога вымолю себе прощенье, а вам не сметь монаха осуждать! (Подходит к Антонио и Розалине.) Антонио, готов ли ты взять в жены женщину по имени Розалина?

Антонио. Да, святой отец!

Лоренцо. Ты, Розалина, готова ли стать женой Антонио?

Розалина. Мечтаю, святой отец!

Лоренцо. Поклянитесь в верности друг другу на Святом Распятии! Впрочем, эту верность вы уже доказали… (Антонио и Розалина целуют распятие.)

Розалина. Спасибо, святой отец. Заберите эту склянку! (Протягивает яд.) Теперь мы будем долго жить, даже если они нас и убьют, правда?

Лоренцо. Я постараюсь все для этого сделать… У вас есть кольца?

Розалина. Ох!.. Антонио, ты забыл приготовить кольца!

Антонио. Ничего! Наша родня позаботилась о нас… Верно, ребята? Вы собираетесь нас заковывать или нет?… Не задерживайте обряд!

Один из родственников нерешительно подходит к ним, соединяет их кандалами и цепью.

Ну, вот! Такими брачными узами не все могут похвастать, верно, невеста? (Целует ее.) Пошли! Будем приветствовать гостей!

Розалина. Святой отец! Не оставьте заботой нашу девочку, нашу Джульетту!

Антонио. Да! Конечно! Чуть не забыл… И моего мальчика. Знаете, как его зовут? Угадали — Ромео! Он сейчас в Неаполе у родных… Когда наша Джульетта подрастет, познакомьте ее с братом. Может, они полюбят друг друга и даже поженятся… Я бы очень этого хотел!

Один из стражников. Тьфу!.. Чтоб брат на сестре… Тьфу! (Плюет в Антонио.)

Антонио (утирая лицо). Все мы — братья и сестры, солдатик! Тебе когда-нибудь это объяснят… А, впрочем, сейчас не время. Сейчас время веселой свадьбы! Встречайте молодых, родня! Как умеете, так и встречайте!..

Позванивая кандалами, обнаженные Антонио и Розалина идут сквозь строй плюющих и шипящих на них людей.

Затем все стихает. Сцена постепенно пустеет.

Последними остаются Герцог и Лоренцо.

Герцог (задумчиво). «Нет повести печальнее на свете, чем повесть об Антонио и…» Нет, не рифмуется! «На свете нет печальнее картины, чем свадьба у… тарара… Розалины!» А так в размер не влезает! Странная какая-то история получилась, святой отец: ни в рифму, ни в размер!! (Посмотрел на валяющиеся листы.) Вы, я слышал, записываете все? Так вы уж постарайтесь, как-то изложите, чтоб повеселей!.. Верона, все-таки… Карнавалы. Ну, сами понимаете… (Уходит.)