Формула преступления
Шрифт:
— Опц… упс… оц… оце… пить все… Для увольнения… уставления… уста… новления личности жертвы…
— Что его устанавливать, — ответил кто-то из толпы.
— Знаете личность уб…уб… трупа? — строго спросил Родион.
Наперебой полетели подсказки:
— Чего там знать…
— Жених со свадьбы. Из малого зала…
— Ихним уже сказали…
— Где этот зал?! — опять-таки грозно вопросил Родион и взмахнул так, будто ему уже вручили шашку.
Юного полицейского приняли под локотки и довели до распахнутых дверей. Середину овального зала, предназначенного для дружеских
На мгновение Родион взглянул на происходящее как бы со стороны: пьяный юнец врывается на чью-то свадьбу, чтобы… Дальше Родион четко не знал, что он должен делать. Но что-то — обязан. А потому, обведя строжайшим взглядом гостей, взиравших на него с изумлением, потребовал всех арестовать до выяснения личностей. Отдельные междометия переводил верный Тухля.
— Там господина полицейского просят, — доложил официант в вежливом поклоне.
Развернувшись, как груженая баржа, Родион отправился к креслам. И чуть не снес господина в строгом сюртуке с докторским саквояжем. Действительно, это оказался доктор, вызванный на подмогу. Но подмога опоздала. Он только спросил, отчего господин полицейский решил, что здесь произошло убийство.
Иронически усмехнувшись, Родион указал на струйку крови.
— Ничего необычного при апоплексическом ударе, — пояснил доктор Штольц. — Смерть от естественных причин. Все признаки налицо. Молодой человек переволновался, выпил лишнего, сосудик слабый лопнул — и конец. На каждой десятой свадьбе подобное происходит. Готов дать заключение, а тело можно отправлять в морг.
— Это убийство, — обиделся Родион.
— С чего взяли? Самый обычный удар.
— А, так вы сообщник убийцы? Задержаны до выяснения личности!
Штольц только плечами пожал:
— Делайте что хотите, молодой человек. Но в таком состоянии вам лучше отправиться домой.
— У меня самое нормальное состояние! Тут вам не… это, как его… А это… ну, пыскная солиция… Вот именно! Тело доставить не в морг… а в морг 3-го Казанского участка. Пусть там лежит на полочке, пока я тут с убийцами разберусь… Вот шайка собралась! Тухля, за мной!
Забыв, что он собирался арестовать доктора, Ванзаров направился в обеденный зал, где потребовал лист бумаги. И принялся записывать фамилии и адреса задержанных. Он бы и дальше решительным образом вел розыск, но ощутил, что окружающий мир расплывается перед глазами.
Ванзаров очнулся оттого, что во рту свирепствовала песчаная буря. Организм требовал влаги, и немедленно. Сквозь щелку век, тоже покрытых слоем песка, пробивался слабый утренний свет. Напротив развалилась туша подозрительно знакомых очертаний. Последние сомнения рассеяли музыкальный храп. Тухля умудрился спать головой на ковре,
И в этот миг вспомнил все.
Каким героем вчера он выступил, и что творил, и как показал себя во всей красе. Обжигающее чувство стыда, от которого некуда деться и спрятаться, обожгло нестерпимо. Родион смотрел на себя вчерашнего и не мог понять, как сумел достичь таких высот падения. Что натворил! А что он говорил людям! Позор несмываемый. И не послушал доктора — ведь сказали же ему, что смерть от естественных причин. Еще этот спор с Тухлей. Ведь, подлец, заставит его держать слово, придется красть у городового фуражку. А если узнают о его художествах в сыскной — все, конец карьере сыщика. Отправят гнить в канцелярию. Боже, как стыдно! Столько дров наломать, просто какая-то чума!
Казнясь и кляня себя, Родион выкарабкался с дивана и поплелся в столовую. Расположение комнат в этом доме он знал, как в своем. Но улизнуть потихоньку не удалось. В столовой уже ждала Юленька с приготовленным завтраком. Выражение лица у нее было таким страдальчески-прощающим, что захотелось немедленно удавиться.
— Доброе утро, Родион Георгиевич, — сказала она ласково и печально. Как умеют только женщины. Вернее, не женщины, а жены. Ну, вы поняли…
— Я… это…ну, да…то есть… Доброе… — пробормотал он в ответ.
Пожар стыда только усилился.
Чтобы его залить, мудрая Юленька подвинула чашу, полную ледяной воды. Родион припал и благодарно забулькал. Его попросили присесть.
— Ванзаров, ты все еще кажешься умным человеком, — сказал Юленька таким мягким тоном, что ничего хорошего ждать не приходилось. — Хотя прилагаешь немало усилий, чтобы в этом усомнились.
— Бульк? — спросил Родион и тут же схватился за рот.
— Да, именно: сомневаюсь. Но пока остались крохи надежды на твои умственные возможности, объясни мне: что вы за люди такие — мужчины…
Бывшего студента кафедры классических древностей так и подмывало ответить хлестко и мудро, нечто вроде: «Homo sun: humane nihil a me alienum puto». [3] Но лик Юленьки не располагал к крылатым выражениям. Вернее — подрезал им крылья. Да и язык наверняка не осилит столько латинских слов. Интуиция подсказывала, что мальчикам лучше помалкивать. Хозяйка дома между тем продолжила:
— …Когда из таких бесполезных, омерзительных и пустых личностей, как ты и твой дружок, к несчастью — мой муж, женщина хочет сделать хоть что-то путное, человекоподобное, женив на себе, почему вы не радуетесь, а предаетесь чудовищному пьянству? Почему опускаетесь до животного ничтожества? Как это объяснить?
3
Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо ( лат.).