Формула счастья – рецепт беды

Бабкин Борис Николаевич

– А зовут-то как по-настоящему?

– Варя. Откуда ты узнал, что имя не мое?

– Когда тебя Дуняшей называл профессор, ты глаза в сторону отводила и отворачивалась, – засмеялся Олег.

– Это Елена Павловна так назвала, а теперь и все так зовут. Мне не нравится. Но Елена Павловна строгая больно – чуть что не так, может выгнать. А у моей мамы больное сердце, ей деньги для лечения нужны. Платят тут хорошо. Брат мой старший в тюрьме уже в третий раз сидит, за разбой двенадцать лет дали.

– Гад твой брат. Ну ты это, – он попытался утешить Варю, – слезы-то не лей. Сейчас более-менее нормально, матери помогаешь. Наверное, уже легче ей стало. Она

одна?

– Отец погиб, он пожарным был, в райцентре работал. Дом загорелся и взорвался. А папа так и остался там. Мне тогда десять лет было, а брату двенадцать.

– Понятно. Пришли уже. – Он остановился перед дверью. – Ты мне все-таки объясни, что и как. Я ни разу…

– Предупреждаю, – Варя строго взглянула на него, – без всяких…

– Обещаю, – заверил Доллар.

– Да ты говори, что знаешь, – процедил Трясина. – А то выходит, блин, что мы лохи. В Штатах и то уже об этом базар идет. Колуну звякнули оттуда. А ты мне уши трешь, что это порожняк. Слушай, – он шагнул к мужчине, – если что знаешь, колись. Братан Коляна на кого работал? Кому он шестерил? Ну? – Он замахнулся.

– Я без понятия. – Мужчина закрыл лицо руками. – Сукой буду, ни хрена не знаю. Среди знакомых такого базара не было. Если б что слышал, сразу бы цинканул. Ты же меня знаешь, Трясина.

– Поехали к брату твоего Коляна, – сказал парень в темных очках.

– Да хрен знает, куда он подевался, – процедил Трясина. – Я уже раз пять звонил. Тишина. Ни сотовый не берет, ни телефон в квартире. Хрен его знает, куда он делся.

– Два ножевых ранения, – снимая перчатки, проговорила врач. – В сердце и по горлу. На горле резаная рана. В сердце попали точно, шансов у него не было.

– И кто такой, неизвестно, – недовольно проговорил капитан милиции. – Ни документов, ни…

– Наверняка наш клиент, – сказал сидящий на корточках возле трупа оперативник. – Наколки на теле давние. Судим. Так что выясним, кто такой. Хотя, кажется, я его знаю. Точно, из бригады Капитана. Кстати, его тоже вчера нашли. Все-таки бывают трупы, на которые смотреть приятно, – подмигнул он подошедшему напарнику.

– Смотреть-то приятно, – проворчал тот, – но это еще один висяк. И начальство не оценит нашей радости, им убийца нужен. А его где-то убили и сюда привезли. Разбор какой-то у бандитов идет. А информации об этом ноль, и стукачи ничего не знают. Кстати, Соколов знает об убийстве Товаркина?

– Сообщили, – кивнул первый.

«Значит, кто-то видел, как я заходил к Товаркину, – думал Соколов, – и убрали. Почему? – уже в который раз спросил он себя. – Может, он что-то забыл? Или о ком-то? Надо искать Юдина, но осторожно, Румянцев сам копает. Интересно выходит – мое предположение о том, что Антонов сделал новый наркотик, он опроверг как бред, а сам работает в этом же направлении. Получается, он работает на кого-то? Говорить об этом нельзя, я и так по тонкому льду хожу. Но уверен я, на все сто уверен, что-то открыл этот мальчишка. И кому-то это открытие очень нужно. Но что это и кому нужно? Юдина дома нет. Любовница тоже не знает, где Валерий Леонидович. Друзей у него нет. Жена и слышать не хочет о том, что ее Валерик в чем-то замешан. Но она вполне может знать, где он. Я это учел и отправил за ней хвост. К сожалению, прослушку не поставишь. Похоже, господин профессор прячется. Почему? Стоп, капитан! – Он прищурился. – Тарпинов Семен Васильевич, коллега и, как говорят, приятель Юдина. Надо увидеться».

* * *

– Послушай,

Семен, – резко проговорил Аркадий Евгеньевич, – мне это уже надоело. Какого черта ты допустил это?! Ты понимаешь, что…

– Я все понимаю, – кивнул полный рыжеватый мужчина. – Но ты сам это задумал. Я тебе говорил, что не стоит. А ты настаивал: стоит, реклама – двигатель торговли. А теперь, значит, виноват я. Ты это затеял, и я не могу понять зачем.

– А ты недалекого ума человек, – усмехнулся Аркадий Евгеньевич. – Я ничего не делал. Это произошло само собой. Я, кажется, знаю, откуда потекла информация.

– Ты имеешь в виду Юдина?

– Вы два идиота. Надо было просто…

– Не вышло. Сначала этот маменькин сыночек уперся как баран. Помнишь, он говорил, что Товаркин не разрешает этим заниматься. А когда Товаркин заболел, мы уезжали в Германию.

– Значит, винить некого. Но мне вот что интересно: откуда в США узнали о новом наркотике, полученном в России?

– Юдин дал информацию.

– Я не думаю, что Валерий Леонидович настолько глуп. Ничего не могу понять. Сегодня ко мне приехал один молодой человек – судя по всему, киллер. Я должен рассказать ему о новом наркотике. И что делать?

– Прислал Гродницкий?

– Он. А кроме того, о наркотике знает и криминал. Трясинин ездил в Санкт-Петербург, а до этого пытался выведать у меня, правда ли это. Я ответил, что все возможно, но я о таком не слышал. И знаешь, Семен, обидно. Честное слово, просто обидно, а кроме этого, я чувствую себя полным идиотом. Какой-то мальчонка сотворил то, о чем мы можем только мечтать. Мы с тобой занимались этой темой пять лет, но не приблизились ни на шаг.

– Ты прав, очень обидно. Да еще мы выпустили это из рук.

– Нужно перехватить инициативу. Придется все-таки объединиться с Гродницким. Дмитрий уже давно имеет контакт с криминальным миром.

– А ты не опасаешься, что Гродницкий захочет получить все? Тогда нас просто-напросто убьют.

– Нет. Во-первых, потому что он сам не сможет…

– Но у нас тоже ничего не выйдет без Антонова. А зачем ему делить прибыль на троих, если он сможет получать все?

– Тоже правильно. Но если Антонов будет работать без нас, то Гродницкому невыгодно убивать ассистентов гения. А мы все-таки имеем ученые степени и сумеем убедить его, что без нас Антонов ничего не добьется. Это унизительно для нас, но что поделаешь. Зато представь, какие это будут деньги: мы станем сказочно богаты. И никакого риска. Продавать будет Гродницкий, у него есть связи. Я и не взял все под свой контроль, потому что не знал, как поступить. Изготавливать и хранить не решался. В любом случае – торгуешь ты или просто хранишь наркотики – заводят уголовное дело. Потом мы уехали, а когда вернулись, узнали, что Антонов бросил университет. Тогда я и придумал ход с матерью-наркоманкой и отчимом-тираном. Купить Артура было совсем просто. Но дальше события стали развиваться не по моему сценарию. Ирину Николаевну увезли из клиники поселка Умный, из очень удобного места. И Антонов неожиданно исчез. Поиски ни к чему не привели. Никто не знал, где он. И вот когда я почти узнал, где Антонов, это становится известно Гродницкому. После этого убили Товаркина и двух бывших студентов, моих помощников. Но они не знали, кто именно стоял за ними, думали, что это их собственная инициатива. И я в растерянности. Мне вот-вот должны сообщить адрес Антонова. Но я думаю, что сейчас ему лучше оставаться там. Он наш козырь, и пока его нет, нам ничего не грозит. У тебя нет ощущения, что за тобой наблюдают?