Формула счастья
Шрифт:
— Да. Они по природе своей способны запасаться водой, но эти здешние уже могут собирать и концентрировать еще и многие другие вещества. Только они это делают спонтанно, а мы стремимся, чтобы это происходило принудительно. Иначе невозможно связать их в общую систему.
Я вспомнил о моллюсках с «трансформированным будущим», которых Чикс мне показал в звездолете, и торжествующе улыбнулся: эти кактусы, по-моему, были ничем не хуже их! Я погулял среди них еще, по крайней мере, минут десять и наконец неохотно ушел. А когда я вышел на улицу, настроение у меня быстро испортилось —
Служебное или, точнее, творческое жилище Штейна находилось вблизи закрытых экспериментальных участков и представляло собой одноэтажную панельную постройку, которая — как и все другое в биосекторе, очевидно, была построена не юсами. То есть на ней не было никакой резьбы по дереву, мозаики, флюгеров, дисков и прочее. Она состояла из миниатюрной кухни, комнаты отдыха, ванной и не очень просторного кабинета, обстановка которого была столь же простой, как и внешность человека, который работал здесь в течение месяцев. Все просто, и там уже царит совершенный и какой-то размеренный порядок, которым роботы, словно в порыве неосознанной мстительности, умеют заметать все следы, напоминающие о чьем-то одушевленном присутствии. Они не оставили ни одной личной вещи Штейна, диван и обивка стульев не сохранили ни одной складки или углубления от его тела, там, где он, может быть, держал любимую фотографию, книгу, часы или какой-то незначительный, но дорогой ему предмет, сейчас было безукоризненно чисто…
Я прекратил осмотр этих тихих, стерильно обезличенных помещений. На минуту остановился перед компьютером. Вся информация в нем была действительно стерта, самым элементарным способом — однократным форматированием всех дисков, причем даже дата самой этой операции была уничтожена. Штейн едва ли сделал бы нечто подобное с собственным компьютером, подумал я. Так поступил бы только человек, который не знал и не имел времени проверить, какая информация в нем содержится и насколько она могла бы послужить его разоблачению. Человек, который ужасно торопился… Я бросил последний взгляд на бесполезный, излучающий дрожащий свет экран, выключил компьютер и, ориентируясь по карте, пошел искать Рендела.
Он оказался на одном из опытных полей, огороженном оранжевыми столбиками. Он что-то делал, но меня заметил издалека и поспешил мне навстречу до того, как я приблизился настолько, чтобы увидеть, что именно. Мы холодно кивнули друг другу.
— Утром ты был занят, и мы не смогли закончить разговор, — сказал я.
— К сожалению, я и сейчас занят, — сказал Рендел.
— Я тоже. Поэтому предлагаю быть предельно краткими и внятными.
— Согласен., В его поведении не было ни враждебности, ни вызова. Сейчас это был действительно занятый человек, который спешил вернуться к своим прямым обязанностям. А всего несколько часов назад…
— Когда ты установил, что Штейна нет в биосекторе? — спросил я.
— Около двенадцати.
— Тогда вы должны были начать с ним какой-то эксперимент?
— Все-то ты знаешь.
— Когда был задуман этот эксперимент?
— Значительно раньше двадцать шестого, — подчеркнул Рендел… —
— Это было на следующий день после получения аппа-ратуры. Не было причин дальше откладывать.
— Какой аппаратуры?
— Эксперимент не мог быть проведен без нового биозонового экстрейнера. А он прибыл с Земли двадцать пятого.
— И когда его доставили в биосектор?
— Мы его доставили сами в тот же вечер, — сказал Рендел.
— Двадцать пятого вечером вы вместе со Штейном ходили на место, где оставлялись посылки, ведь так? Значит, звездолет был там, — отметил я. — Вы встретили там кого-нибудь из юсов?
— Конечно, нет! Они никогда не присутствуют, когда мы забираем посылки.
— Кроме экстрейнера, что вы еще взяли?
— Ничего. Все остальное должен был перевезти утром Фаулер.
— По словам робота, которого ты расспрашивал, двадцать шестого в семь сорок Штейн направился к участку, где работал ты…
— Да, но точно в то время меня там не было.
— А где ты был?
— Здесь, — Рендел посмотрел на меня вызывающе. — Вот здесь, на этом месте.
Он обманул меня, даже не прилагая усилий к тому, чтобы казаться правдивым. Я продолжал:
— Если бы ты лично понадобился Штейну, он просто связался бы с тобой. Но, в таком случае, зачем он пошел на упомянутый участок?
— Не знаю.
— До чего он дошел в своих исследованиях?
— Он далеко продвинулся.
— Но не до конца, ведь так?
— Нет. Не до конца, — Рендел покачал головой. — И если посмотреть на вещи с этой стороны, не только Штейн, но и все человечество находится еще в самом начале. А может быть, еще и перед началом.
В его голосе я уловил искреннюю ноткуторечи и попытался задержать ее:
— Из того, что я видел в одном из закрытых участков, создается впечатление, что вы оба достигли невероятных успехов.
— М-да, — вздохнул он. — Так было бы, если б не было юсов. Но сейчас при напрашивающемся сравнении…
— Ты думаешь, что растения на этой планете — это их творения?
— Да это же очевидно! И самое плохое, что из этой очевидности вытекает очень много вопросов, а мы еще не ответили ни на один из них.
— Какую цель они преследовали, создавая их?
— Вот это самый главный вопрос, — кивнул Рендел. — Потому что цель положительно существует. Иначе на Эйре-ну перенесли бы и размножили обычные… земные растения. Они были бы значительно более подходящими для жизненной среды переселенцев.
— А есть ли у вас хотя бы какая-то догадка насчет этой цели?
— У меня достаточно догадок, — мрачно ответил он, -
Только я уже запутался, какая из них насчет чего.
Ни в его голосе, ни в выражении его лица я не уловил иронии. Наоборот, казалось, Рендела угнетала какая-то мысль, которую породил или о которой напомнил ему наш разговор.
— Предпочел бы, чтобы большинство моих догадок оказались неверными, Симов. От начала до конца совершенно неверными!
— Насколько я понимаю, ты ожидаешь, что что-то случится, — небрежно подбросил я, посматривая вокруг.