Формула счастья
Шрифт:
После чего попыталась выскользнуть из помещения. Я остановил ее:
— Думаю, будет лучше, если ты свяжешься с Ренделом отсюда.
Она опять заколебалась. Я решил показать ей, что это бесполезно — подвел ее к табло управления системой в зале и под ее удивленным взглядом заблокировал все двери.
— Но что ты воображаешь… — смутилась она. — Отдаешь ли себе отчет…
— Ну-ка давай! Свяжись с Ренделом.
Она сунула руку в карман халата. Казалось, что в нем нет флексора или другого оружия, но все же, пока она доставала свой радиофон, я рефлекторно напрягся, хотя постарался это скрыть. Наше нынешнее положение никак не затушевывало нашей близости
— Эрлих? — произнесла она, и не успел он ей ответить, как я дал знак, чтобы она никоим образом не упоминала о моем присутствии здесь. Потом протянул руку и включил усилители радиофона. — Эрлих! — гневно повторила она.
— Да? — отозвался он. — Что у вас?
— А у тебя? В смысле… как дела?
— У меня? Я?!.. Элия, что происходит?!
Я взял ее за локоть, чтобы сделать свое указание более ощутимым, но тут же отпустил. В конце концов, не столь важно, когда именно Рендел поймет, что я здесь.
— Я настаиваю отложить эксперимент. — внезапно заявила Элия. — Я не чувствую…
— Хватит! — резким тоном прервал ее Рендел. — Никаких отступлений от плана! Ясно?
И прервал связь.
Вернье и Элия переглянулись. В их глазах отразились растерянность и бессилие. Чтобы вывестиих из этого состояния, я приказал им заняться текущими делами. Элия пошла к изгибу пульта — там, судя по внушительному числу поставленных в ряд мониторов, находился центральный наблюдательный пост. Вернье снова обратился к рабочему графику, а я расположился рядом и на скорую руку просмотрел модульную схему установки. Температура встречных плазменных потоков в диверторе приближалась к фузионному индексу. В то же время мощность внешних магнитных полей не доходила до параметров и обычной электростанции. Сейчас пертурбации еще не наступили, но уже не было сомнений, что это вопрос считанных минут… Да, Вернье действительно считал, или, по крайней мере, надеялся, что я ничего не понимаю. Я дал ему возможность утвердиться в этом мнении, спокойно оторвав взгляд от чертежа.
Как я и ожидал, вскоре с информатора сошло написанное яркими буквами сообщение о работе установки в критическом режиме.
— О, боже! — отреагировал Вернье в притворной тревоге. — Именно этого я боялся!
— Чего?! — спросил я, подъезжая со стулом к нему.
— Какой-нибудь мелочи, которая может все испортить. Проявился дефект в осцилляторе, Симов! Но хорошо, что мы еще только начали…
Элия быстро подошла к нам.
— Что-то случилось? — в ее голосе слышалось плохо скрываемое оживление.
— К сожалению, да, — ответил ей Вернье. — Турбулентные флюктуации не в норме, еще в тороидной установке. Явно, что один из осцилляторов…
— Продолжай! — сказал я отчетливо.
— Разве тебе не ясно? — удивился он. — Нам просто необходимо остановиться.
Я замолчал. Пауза все длилась, превратившись в наэлектризованную ожиданием тишину. Наблюдая за мной из-под прищуренных век, Вернье ощупью потянулся к генеральному выключателю. Он положил на него руку, и Элия почти осязаемо перевела дух, или, точнее, только начала переводить дух, так как в тот же момент я отбросил руку Вернье.
— Никаких отклонений от плана! — повторил я заключительную фразу Рендела.
— Но так… может произойти катастрофа? — прошептала мне Элия, интонацией придав фразе вопросительную форму.
Я предпочел не отвечать ей и устремился к экрану с рабочим графиком. Треугольный указатель продвинулся еще ниже, где теперь начиналась зона, окрашенная в предупредительный
Элия не выдержала:
— Нельзя продолжать! Ты не знаешь… Ничего не знаешь.
— Разве? — Вернье также подчеркнул свой вопрос. Я посмотрел на часы и на этот раз решил им ответить. При этом окончательно: сменил чертеж на «моем» мониторе видом камеры, направленной на юсианскую базу. Телеобъектив показал в кадре приближающегося юса.
— Ты… значит, ты… — на лице Элии был написан ужас.
Затем ужас сменился облегчением. И окончательно перешел в неподвижную гримасу сильного разочарования или, может быть, даже отвращения. Она повернулась ко мне спиной и собранной походкой вернулась на свое место к наблюдательному пункту.
Около меня зашевелился Вернье, я услышал, как хрустнули его суставы, будто в доказательство тому, что его оцепенение последних секунд было не только душевным, но и физическим.
— Действуй! — окликнул я его и в качестве дополнительного стимула показал ему на экране Странного юса: — Вижу, что до сих пор движемся без задержки.
— Да, так и есть, — машинально подтвердил он. Он уселся поудобнее и стал проводить на пульте очередную операцию. Его движения становились все более уверенными. Больше нечего было решать, теперь ему просто предстояла работа, связанная единственно с его профессиональным умением, что всегда оставалось при нем. Символы и аббревиатуры, представлявшие в индикаторных диаграммах промежуточные этапы, изменялись с впечатляющей скоростью. Появлялись и новые — очень близкие к критическим отметкам. Затем наступил момент перехода испытания Дефрактора во вторую фазу. Фузионная реакция стабилизировалась, и Вернье занялся подготовкой антипротонного генератора. С ним тоже не все было в порядке — указатель монитора на рабочем графике опустился до самого нижнего уровня, и картина резко изменилась: теперь ее нижняя половина была окрашена в насыщенный ярко-красный цвет, а под нею — подытоживая — шла толстая черная линия.
До финала, однако, еще оставалось время. Я подошел к Элии, посмотрел изображения на экранах. У нее были включены только камеры внешнего наблюдения. Снаружи все было в порядке, то есть без изменений, если не считать, что Странный юс был на пятьдесят метров ближе.
Я включил еще и камеру номер шесть — ту, которая раньше показывала только черноту. На этот раз было по-другому. Наоборот, свет на ней оказался даже сильнее необходимого. Лицо Рендела предстало передо мной в резко контрастном изображении. Я смягчил контрастность, насколько позволяла аппаратура, и уменьшил план. Рендел был в защитной термоизоляционной одежде, на голове — тнечто, похожее на шахтерскую каску. Он стоял перед подъемным устройством, вмонтированным в конец бункера, находившегося точно под холмом, и, держа в руке пульт дистанционного управления, открывал и закрывал его захватные клещи. Неподалеку в стороне был виден и уже известный мне автокар с двойной броней.? Связь с Ренделом. С этого момента непрерывная!? приказал я Элии.
Если у нее еще и оставались сомнения относительно того, знаю я или нет их конечную цель, то теперь они полностью испарились. Поэтому она использовала не свой ра-диофон, а микрофон пульта, к которому мог подключиться и я.
Рендел сразу же ответил на вызов.
— Мы подошли к фазе два, — посмотрев в информатор, сообщила ему Элия. — Через три минуты будет сигнал о критическом режиме… Объект налицо. Четыреста тридцать метров до контакта.
— Жду его! — тряхнул головой Рендел. — Дорога, ведущая к вам, в исправности.