Формула счастья
Шрифт:
— Светланка, мне денежки нужны за квартиру платить, — заискивающе пропела мачеха. Светлана только вздохнула: понятно, все заначки кончились, нужны деньги на горючее.
— У меня нет денег, — устало ответила девушка.
— Давай деньги, — протягивая руку, потребовала мачеха. — В квартире живешь, а платить не хочешь!
— Я тебе уже два раза за последнюю неделю давала деньги «на квартиру», забыла, что ли? — возмутилась Света.
— Нам квартплату повысили, не знаешь, что ли?! — Мачеха почти перешла на крик.
— Твоя квартплата —
— Ну-ка вытряхивай карманы! — Глаза мачехи налились кровью, а руки со скрюченными от артрита пальцами потянулись к карману Светиной шубы.
— Не смей! Я не позволю себя обыскивать!
От мысли о том, что эта мерзкая женщина залезет сейчас к ней в карман, Светлану замутило. Она никогда ничего не скрывала от матери, и, хотя жили они небогато, она по крайней мере не голодала.
— Скажи фифа какая! Быстро вытряхивай карманы, а не то пожалеешь, что на свет родилась!
Тяжелое и потное тело мачехи уже нависало над ней. Но тут раздался резкий стук в дверь. Света, словно спасаясь, даже не задав дежурного вопроса «Кто там?», сразу открыла. На пороге стоял Павел, держа в руке блокнот:
— Ваша фамилия?
— Коробейникова, — растерянно ответила девушка.
— Светлана, правильно?
— Да.
— Вы прошли первый тур конкурса на замещение вакантной должности секретаря-референта фирмы «Промэлектрикинтернэшл». Возьмите с собой паспорт и документ об образовании, вас ждут на собеседование, машина внизу, — быстро и уверенно сказал Павел.
Мачеха недоуменно взглянула на Свету, потом на хорошо одетого молодого мужчину и направилась к окну, чтобы проверить, там ли машина. Света быстро достала из кармана шубы деньги и протянула Павлу:
— Подождите меня, пожалуйста, в машине, я мигом.
Павел вышел. Светлана сняла шубу и юркнула в ванную комнату. Она знала, что мачеха сейчас роется в ее карманах, и усмехнулась. Принимать ванну сейчас нет времени, но она успеет принять душ и переодеться. У нее есть хороший костюм, в котором она сдавала экзамены, импортные ботиночки без меха, не слишком старые и из натуральной кожи. А куда, интересно, он ее повезет? Впрочем, неважно куда, а главное — отсюда!
Пока она одевалась и в спешке кидала документы и кое-какую одежду в свою единственную, видавшую виды сумочку, мачеха подозрительно смотрела на нее.
— Зарплата в валюте будет? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Нет, по курсу, — быстро сориентировалась Света.
— Сколько?
— Меня еще не приняли.
— Все равно должна будешь отдавать в семью.
— Посмотрим, — бросила Света и захлопнула дверь.
Стук закрываемой двери гулом отозвался в ее груди, она почувствовала горячий ком в горле, сердце бешено забилось, а колени чуть не подкосились. Чтобы не упасть, она прислонилась к грязной стене подъезда, где еще, наверное, до нашей эры было нацарапано самое распространенное короткое слово. «Я сюда больше не вернусь», — подумала она,
Павел сидел в машине. Что заставляло его помогать этой нелепой девчонке, он и сам не понимал. Она напоминала ему маленького, затравленного щенка. Захотелось вдруг отогреть и накормить. Увидев грязный подъезд, обшарпанную дверь и услыхав хриплый женский голос, он понял, что у девчонки совсем не сладкая жизнь и что вряд ли она сегодня сможет отдохнуть дома после своей изнуряющей работы. Неужели ему трудно устроить маленький праздник для этой девчушки! К тому же мать давно просила познакомить ее с «его девушкой». Интересно, как она отреагирует, увидев эту простушку?!
Девушка открыла дверь машины и села на заднее сиденье, прервав его размышления. Она расстегнула шубу, как будто ей было жарко, втайне стесняясь давно свалявшегося и потемневшего от времени искусственного меха, но, заметив дырку в подкладке, опять запахнула полы. Стараясь казаться веселой, она спросила:
— Это правда?
— Что?
— Насчет собеседования?
— Ах да… Конечно, нет. Но ведь нужно было как-то тебя выручать, — ответил он и протянул ей деньги. — Возвращаю в целости и сохранности.
— Спасибо, — ответила Светлана. — Здесь вся выручка, а моя мачеха — больная женщина.
— Что, клептоманка?
— Хуже… — Светлана вздохнула с горечью. — Алкоголичка. Когда она работала, так еще не так пила, а сейчас ужас какой-то… Но я не хочу об этом.
— А работа твоя тебе нравится? — чтобы сменить тему, спросил Павел.
Светлана возмущенно взглянула на него: уж не издевается ли он?
Павел смотрел на дорогу. На его лице не было усмешки.
— Конечно, нет, — ответила Светлана. — Что в ней хорошего? Целый день на улице, да и утомительна она своей примитивностью.
— Ты не беспокойся, мы поможем тебе найти работу. — Он пристально посмотрел на свою случайную знакомую и спросил: — Ты совершеннолетняя?
— Профессия интердевочки меня не привлекает, — выпалила Светлана.
Павел, усмехнувшись, оглядел с ног до головы ее щуплую фигурку, скользнул взглядом по растрепанным, чуть влажным, плохо подстриженным волосам и ненадолго задержался на лице — оно было очень худым и бледным. На тонком прямом носике восседали очки в тяжелой, громоздкой оправе.
— Я думаю, у тебя мало для этого данных, — сказал Павел.
Светлана от таких слов вспыхнула. Когда-то мама, любуясь ею, называла ее фарфоровой Златовлаской. Но мама умерла вот уже шесть лет как, и с тех пор она не слышала ни от кого таких ласковых слов.
— Да ты не обижайся, — стараясь загладить невольно причиненную обиду, быстро заговорил Павел. — Ты очень мила, но в тебе нет того, что нравится мужикам. Ты больше ребенок, чем женщина. Так все же сколько тебе лет?
— Двадцать, скоро будет двадцать один.