Формула тьмы и света

Грай Татьяна

Игорь, хихикнув, сказал:

– Слушай, это будет самым ярким событием за все время моей службы в Управлении! Охота на нечисть среди нечистот. Извини, каламбур не слишком удачен, зато отражает суть дела.

Даниил Петрович печально ответил:

– Об этом я не забываю с того самого момента, когда старик сказал о пещерах. Да, уж и посмеются над нами в Управлении! Картинка будет что надо! Инспектора по уши в, извините, дерьме, а вокруг - летучие мыши, да к тому же дохлые!

Сантос заржал и отключил связь. Игорь на прощанье пожелал Ольшесу:

– Постарайся не провалиться с головой!

– Постараюсь, - буркнул Даниил Петрович и тоже выключил браслет.

Добравшись до окраины, Ольшес повернул и медленно полетел

над самыми домами, внимательно всматриваясь в ночных бродяг, либо перепархивавших с места на место, либо вообще шлепавших на своих двоих. Он увидел несколько тел, но все они были обычной окраски. И ни разу Даниил Петрович не заметил ни малейшего движения под землей, хотя ни на секунду не выпускал из внимания пустоты верхнего слоя. Да, пещеры уходили очень глубоко вниз, и Ольшес просто не в силах был бы заглянуть на самое дно, даже если бы вся подземная система была открыта. Но Даниил Петрович сразу же увидел, что под верхними кавернами, в которых, собственно, и находились городские коммуникации, налажена довольно сильная магическая завеса, так что просмотреть даже "второй этаж" было невозможно. Правда, кое-где эта завеса оказалась достаточно тонкой, и инспектор, сосредоточившись, заглянул под землю метров на пятьдесят - но ничего интересного не обнаружил. Ольшес не мог понять, зачем было колдуну, если он действительно прятался в пещерах, закрывать свои владения таким сложным образом? Ведь обычные крыланы не владели ни магией, ни колдовством. А об Учении на этой планете и слыхом не слыхивали. Так кого же опасался колдун?

Но, немного подумав, Даниил Петрович решил, что колдун поступил правильно. Ведь планета подписала Конвенцию, и ни для кого из ее жителей не было секретом, что теперь к ним будут являться в гости существа из самых разных миров. И кто мог знать, какими свойствами обладают эти существа? Так что предосторожность в общем выглядела совсем не лишней.

А потом инспектор увидел "красное" тело. Прибор сквозного видения Даниилу Петровичу был ни к чему - он и так умел, когда в том возникала необходимость, насквозь просматривать любое живое существо. Ольшес мгновенно посадил "летучку" и вышел в полуквартале от бредущего невесть куда не совсем живого крылана. Не только глаза и крылья мыши обладали внутренним красным оттенком, он был насквозь пронизан этим странным цветом, совершенно не похожим на красный цвет жизни, живой крови.

Даниил Петрович, уже успевший убедиться в том, что жители окраин не обращают ни малейшего внимания на двуногих прямоходящих, преспокойно пошел вслед за телом. Инспектор решил проследить, куда направляется это чучело. Правда, существовал риск того, что мышь внезапно расправит крылья и улетит, но это Ольшеса не тревожило - "летучка" стояла недалеко, догнать краснокожего он всегда успеет. "Ну, индеец, - мысленно подтолкнул крылана инспектор, - давай, действуй! Очень интересно посмотреть!"

Рукокрылое тело, словно и вправду услышав инспекторскую мысль, остановилось перед зданием, на первом этаже которого находилась какая-то явно подозрительная забегаловка. Во всяком случае, мыши, время от времени залетавшие туда и вылетавшие оттуда, выглядели отнюдь не как сливки общества.

Неживой крылан резко взмахнул крыльями и поднялся к двери. В ту самую секунду, когда он вошел внутрь, Даниил Петрович очутился на крошечной площадке перед входом, расположенным в десяти метрах над землей. И, не раздумывая, перешагнул порог.

Да, забегаловка и в самом деле оказалась из самых что ни на есть распоследних. Но рукокрылые, сидевшие за столиками, не были пьяны. Здесь не пили, здесь что-то нюхали. Ольшес сначала удивился, а потом вспомнил, что на Димее далеко не все виды наркотиков запрещены законом. И раз местные, не скрываясь, предаются кайфу, - значит, им нечего бояться. Но в забегаловке торговали и спиртным. Во всяком случае, в глубине помещения находилась стойка бара, а за

ней - полки, уставленные бутылками.

И бродячее тело направилось прямиком к этой стойке, уверенно обходя столики. Ольшес задержался у входа, наблюдая. И увидел, как крылан, сидевший за ближайшим к бару столом и еще недостаточно одуревший, вдруг встал, и, волоча по полу обмякшие крылья, подошел к бармену и что-то шепнул ему на ухо. Бармен побледнел, и тяжелые складки кожи, свисавшие с его шеи, задрожали. Он уставился на приближавшееся к нему бродячее тело, и Даниил Петрович увидел в глазах живой мыши отчаянный страх. Ага, подумал инспектор, значит, дохлика вычислили. Но почему бармен так его боится?

В следующую минуту инспектор все понял.

Бродячее тело, подойдя к бармену, что-то негромко произнесло - и, вытянув длинную руку, коснулось живого крылана. Бармен взвыл и судорожно дернулся. Ольшес ощутил довольно сильный электрический разряд, выскочивший из руки тела. Инспектор удивленно присмотрелся. Неужели у этой дохлятины генератор в рукаве?

Но микрогенераторами оказались длинные, чуть изогнутые серые ногти бродячего тела. Когда Даниил Петрович это понял, он возмутился. И решил, что, когда он доберется до хулиганствующего чародея, то церемониться с ним не станет. Получит безобразник на всю катушку.

Дальше события разворачивались по схеме, описанной Лон-Гиром. Бродячее тело обчистило кассу и отправилось восвояси.

Ольшес не стал выяснять, почему бармен не вызывает полицию. Все и так было понятно. Крыланы смертельно боялись бродячих тел. И боялись сами превратиться в них.

Ольшес выбежал наружу и увидел, что бродячее тело взлетело в воздух и взяло курс на юго-восток. Инспектор бегом помчался к "летучке".

Близился рассвет. Небо порозовело, и темный силуэт летучей мыши отчетливо вырисовывался на его фоне. Неживой крылан летел медленно, тяжело, - но достаточно уверенно. Ольшес следовал за ним, размышляя о том, как бы изловить фальшивых туристов, не вызвав при этом особого шума, - за фикциями к полудню должен был прийти транспорт, их следовало отгрузить на Землю, в Управление Федеральной безопасности. Там заинтересовались техникой изготовления столь качественных манекенов. Наконец он решил, что если подделки сегодня вообще не выйдут в город, а останутся в своих коттеджах, это будет лучше всего. А уж там как-нибудь...

Он связался с Игорем и Сантосом и приказал им немедленно взяться за дело, пообещав, что к полудню и сам вернется и примет участие в погрузке. А потом они срочно займутся тем самым, ради чего сюда и явились, - поиском живых туристов, которые сидят где-то под землей вместе с попавшимся как кур в ощип патрульным Харвичем. После разговора Ольшес вывел на экран карту окрестностей Столицы. Куда летел неживой крылан?

Летел тот, судя по всему, по уже известному инспектору адресу - в лесное имение, которым когда-то владел скончавшийся двадцать лет назад чародей, ныне якобы оживший.

Даже для живого крылана лету в имение было часа четыре, не меньше. А поскольку бродячее тело едва шевелило крыльями, то поход мог затянуться надолго. Ольшес прикинул, что если он быстренько смотается на разведку, то хуже не будет. И прибавил ходу. "Летучка", мгновенно оставив позади краснокожего, помчалась к лесному массиву, начинавшемуся сразу за обширными фермами, окружавшими Столицу.

Поскольку ныне в колдовском имении жил бывший первый ученик чародея, то Ольшес не исключал и той возможности, что фокусы с отводом куда-то вбок потоков сознания крыланов - его рук дело. Правда, городская молва твердо стояла на том, что ученику это не по зубам, что это сам великий колдун ожил и принялся пакостить людям, - но ведь это была всего лишь досужая болтовня живущих на окраинах бедняков... Впрочем, за многие годы работы в Особом отделе Даниил Петрович не раз убеждался в том, что как раз молва-то зачастую и оказывается самым что ни на есть верным источником информации.