Формула Вечности
Шрифт:
Получалось, что Храмовников был прав ровно наполовину. Враг оказался действительно сильным гипнотизером, но для Вечных его дар был не менее опасным, чем для смертных. Гипноз Врага не ослабил, а полностью подавил волю бойцов Цеха. Даже волю Смотрителя. Неизвестно, чего стоил сеанс массового гипноза самому Врагу, вероятно, он серьезно рисковал, бросая в бой все резервы, но пока с помощью этого финта он обеспечивал себе явное преимущество.
Джонатан попытался поднять руку с пистолетом, но мышцы стали ватными, пальцы разжались, и оружие упало на землю. Все, что он мог сейчас делать, – это стоять столбом и смотреть на заросли, в которых происходило что-то явно нехорошее.
Впрочем, секундой позже выяснилось, что подавляющий разум гнев – это не самое худшее, чем чревата эта авантюрная операция. Самого Врага встреча с бессмертными, видимо, не вывела из равновесия. Джонатан понял это, когда один из обездвиженных бойцов вдруг дернулся и рухнул ничком. Следом осели на землю еще двое – один упал навзничь, и Джонатан сумел рассмотреть темно-вишневое пятнышко у него посреди лба. Что это за отметина, было ясно как день. Враг расстреливал замерших бессмертных, как мишени в тире. В четвертого оперативника попали сразу две пули. Джонатан проследил, как на землю падают брызги крови, – казалось, что они летят вдвое медленнее, чем положено, – и невольно сглотнул вязкую слюну. Следующей мишенью был он. И чем это грозило, Смотритель отчетливо представлял себе без всяких вещих снов. Враг был наполовину Хамелеоном, а значит, никто из застреленных им Вечных не имел шанса выжить.
Удар был тупым и сильным, но почему-то не в грудь или в лоб, а в спину. И напоминал он удар оглоблей, а не тот короткий толчок, который ощущаешь, когда в тело впивается пуля. Земля резко приблизилась, из груди вышибло весь воздух, и отчетливо хрустнули хрящи носа. Джонатан ощутил, как по верхней губе стекает теплая жидкость, а затем учуял запах крови. Он частично перебил запах Врага, и Джонатан наконец вспомнил, как задерживается дыхание. А когда прямо над ухом хлопнули два выстрела из «ПМ», Смотритель ощутил, что оцепенение проходит и хотя бы руки начинают слушаться законного хозяина. Джонатан попытался нашарить свой пистолет, но ничего не нашел.
– Предупреждал же тебя, осторожнее! – хрипло проворчал кто-то над ухом. – Лежи, не ерзай!
– Он… уйдет! – чуть гнусаво из-за разбитого носа проговорил Джонатан. – Нельзя… отпускать!
– Пусть уходит, позже найдем.
– Нет! – Джонатан попытался подняться, но не сумел.
В глазах то ли от резкого движения, то ли от чего-то еще вдруг потемнело, и Смотритель снова уткнулся лицом в землю. На этот раз без сознания.
Стрелок проверил пульс на шее у Джонатана и снова направил оружие в сторону зарослей. Кусты больше не шевелились, но стрелок не спешил расслабляться. Боковым зрением он уловил, что из шестерых распростертых поблизости людей по крайней мере один приходит в себя, однако и этот факт не отвлек стрелка от выполнения прежней боевой задачи.
– Очень красиво добивать человека рукояткой по затылку! – проворчал очнувшийся Эфиоп. – Хоть выживет?
– А тебе-то что?
– Он обещал меня отпустить.
– Ну иди, никто не держит, –
– Некрасиво получится. Вроде как сбежал. У нас уговор: берем гада – я свободен. Когда подписываюсь под чем-то, всегда выполняю.
– Тогда бери его волыну и за мной, – стрелок поднялся с земли. – Зайдешь с тыла. Одно условие – берем гада холодным.
– Годится, – Эфиоп поднял оружие Джонатана. – Теплым все равно не получится. Уж больно он горазд мозги прижигать. Этих-то поди сначала гипнозом обработал, а потом укокошил, да?
– Угадал, – стрелок обвел равнодушным взглядом поле боя. – Грустное зрелище, однако. Кладбище бессмертных.
– Разве так бывает? – Эфиоп усмехнулся. – Ерунда какая-то.
– По научному – оксюморон. – Стрелок осторожно двинулся в сторону болота. – А бывает по-всякому, уж поверь. И бессмертные умирают. Я точно знаю. За мной, наемник, на мины!
Часть III
Кладбище бессмертных
Визит мастера Чеснокова не вписывался в довольно плотный рабочий график Шуйского, однако отказать члену цехового Совета, да еще и Смотрителю, глава Совета не мог. К тому же, если у такого высокопоставленного Вечного возникли затруднения, с которыми он не сумел справиться самостоятельно, к делу следовало отнестись со всей серьезностью. Шуйский так и отнесся. Он отменил одну из второстепенных встреч и вписал в освободившееся «окно» фамилию Чеснокова. Получаса сразу после обеда могло не хватить, Смотритель любил вести беседу обстоятельно, но Шуйский надеялся, что у него получится сразу вычленить суть проблемы и сделать разговор предметным, без лишних рассуждений.
К сожалению, конкретизировать разговор удалось не сразу, и понять, за каким лешим 31 декабря, за считаные часы до наступления нового, 2009 года, явился Смотритель, мастер сумел только к исходу отпущенного на встречу времени.
– Простите, Смотритель, – прервал нудный монолог Чеснокова Шуйский, – позвольте мне для себя предварительно суммировать то, что вы сказали. Вы увидели в вещем сне нечто тревожное, даже опасное для Цеха, но вы почему-то сомневаетесь, что увиденный вариант событий реализуется. Почему?
– Понимаете, Юрий Михайлович… – Смотритель снял и протер очки, которые носил исключительно для солидности, у Вечных никогда не было проблем со здоровьем, в каком бы то ни было виде. – Понимаете ли… это трудно объяснить тому, кто никогда не видел вещих снов.
Чесноков явно желал о чем-то умолчать, но не мог сообразить, как это сделать, не нарушая логической цепочки своих рассуждений.
– А вы не объясняйте, просто изложите, в чем видите проблему. Я пойму. Я никогда не видел вещих снов, но уже почти тысячу лет общаюсь со Смотрителями. Кое-что в вашем промысле я понимаю, уж поверьте.
– Хорошо, – Чесноков, сдаваясь, тяжело вздохнул. – Очень скоро, не позднее марта наступающего года, начнется большая война между нами и Хамелеонами. В ней погибнут многие Вечные. Я не видел, кто конкретно канет в Вечность, но видел, что нас останется гораздо меньше, чем погибнет.
– Интересно, – Шуйский сохранил невозмутимое выражение лица.
– Интересно?! – На скулах у Чеснокова вспыхнули розовые пятна. – Вы… не верите мне?!
– Помилуйте, Смотритель! – мастер поднял руки. – Конечно же, верю! Но я предпочитаю не паниковать раньше времени. Я вообще не паникую последние лет восемьсот, отвык, знаете ли. К тому же вы обнадежили меня еще в начале беседы, сказав, что сомневаетесь в неотвратимости такого развития событий. Все-таки почему вы не уверены в этом крайне мрачном и в то же время очень важном прогнозе?