Формула Вечности
Шрифт:
– Спорить не буду, каждому свое, – Джонатан перевел взгляд на горные вершины вдалеке, – но ты сама сказала – плюсы есть и тут. Вот и в нашей ситуации не все плохо. Мы многое потеряли, но многое и приобрели.
– Потеряли половину Цеха, – Туманов поднял новый камешек и зажал в левой руке, как бы положив его на одну чашу весов.
– Да, и это очень плохо, – Джонатан кивнул, – но одновременно приобрели знание, что возвращаться в Вечность не стоит. И это хорошо. Еще мы приобрели новое боевое братство, разновидовое, но крепкое, и окончательно потеряли инстинкт гнева –
– В сравнении с количеством жертв приобретения выглядят песчинками, – Туманов поднял два камешка значительно мельче первого и слегка подбросив, зажал в другой ладони.
– И все равно выходит, что не все плохо, – упрямо повторил Джонатан.
– Частица Вечности осталась в нашем мире, – хмурясь, сказал Туманов. – Возможно, из нее родится новый монстр. И он может оказаться серьезным врагом, против которого окажется бессильным даже самое крепкое боевое братство.
– Понимаю, у тебя сейчас мало сил и все вокруг кажется мрачным, но я уверен, поводов для пессимизма гораздо меньше, чем ты думаешь.
– Для оптимизма их вообще нет, – сказала Женя. – Вы ведь дольше нас живете, должны лучше это понимать.
– Я и понимаю, – Джонатан грустно улыбнулся. – Как оптимизм, так и пессимизм – здесь, – он постучал согнутым пальцем по виску. – Пока эта штука варит, они есть. Когда перестает варить, нет ничего. Понимаете?
– Смутно, – призналась Женя.
– Жизнь – вот что главное. Мы живы – и только это важно, а все остальное – шелуха. Вы сами сказали, сударыня, что я живу давно и должен понимать больше вас. Вот я и делюсь основным наблюдением всей своей жизни. Пока человек дышит, ничто не предопределено. А значит, в чаше оптимизма каплей больше, чем в чаше пессимизма. Теперь понимаете?
Женя промолчала, лишь едва заметно кивнув.
– Допустим, – нехотя согласился Туманов. – Но что мы имеем на данный момент, кроме того, что живы? Братство Вечности?
– Почему Вечности? – Женя зябко повела плечами. – Она же наш враг.
– Так уж вышло, что изначально и Вечные, и Хамелеоны пришли именно оттуда. – Туманов взглянул на Джонатана: – Плохое название?
– В свете новых знаний… сомнительное, – Смотритель на секунду задумался. – Но по сути верное, не поспоришь.
– Значит, так и назовем – Братство Вечности. Женя, ты не против?
– Я тебе не брат, – буркнула Женя. – Но раз уж все равно по крови сестра, пусть будет так.
– Вахоб?
– Как скажешь, начальник, – Эфиоп хитровато взглянул на Туманова. – Не обещаю, что буду постоянно работать на вашу бригаду, даже за большие бабки, но в случае чего помогу.
– Это и требуется.
– Тогда я с вами.
– Какой ты стал сговорчивый, Ваха, – смерив наемника недоверчивым взглядом, сказал Джонатан. – Неужели впрямь осознал, чего стоишь в этом мире?
– А ты как думаешь, полковник? – Эфиоп взглянул на Джонатана исподлобья. – После того как живьем на том свете побывал, я должен был остаться прежним? Хотя, если без надрыва и высоких слов, я еще раньше темой проникся. Иначе не стал бы вам помогать.
– А может, ты просто Врагу и Федотову хотел отомстить? –
– Не веришь, да? – Эфиоп укоризненно взглянул на Вечного. – А ведь раньше верил, полковник. И я тебя не подводил. Скажешь, нет?
– Не подводил, – согласился Джонатан.
– Ну и дальше не подведу, – Вахоб спрятал ухмылку. – Идем вниз или тут заночуем?
– Хорошо, – пристально посмотрев на Эфиопа, сказал Джонатан. – Да, идем вниз. Взбодрились? Хотя бы повеселели немного? Отлично. Ваха, где твой гужевой транспорт? Помоги барышне до него добраться.
– Всегда пожалуйста, – Эфиоп протянул руку Жене.
Девушка с трудом поднялась с камня и, спотыкаясь на каждом шагу, побрела следом за наемником. Туманов двинулся было за ними, но его придержал за плечо Смотритель.
– Погоди, – едва слышно шепнул Джонатан. – Пусть отойдут.
Туманов проводил взглядом Эфиопа и Женю и, когда они скрылись за небольшим скальным выступом, обернулся к Смотрителю.
– Что еще? – Туманов задал вопрос чуть раздраженно.
– Ничего особенного, – Джонатан похлопал его по плечу. – Расслабься. Просто меня вдруг слегка осенило, и потому вопрос к тебе возник как к предводителю нового Братства. Ты во всех братьях и сестрах уверен?
– Началось! – Виктор помотал головой. – Джонатан, я же сказал – в голове каша, не до работы сейчас. Давай завтра о твоих озарениях поговорим, подумаем, списки Братства составим. Ладно?
– Нет, – твердо сказал Вечный. – Сейчас.
– Кто тебя не устраивает? Женя?
– Эфиоп.
– Неужели? А я считал, он твой протеже. Так уж вы с ним друг друга прикрывали.
– Дружба дружбой, а служба службой, ты же понимаешь. То, что он втерся ко мне в доверие, ничего не меняет. Я слаб в стратегических вопросах, каюсь, но я хороший тактик и разбираюсь в людях. Эфиоп ведет тонкую игру, но это именно игра, а не дружба. Так что на самом деле никуда он и не втерся. Я ему не доверяю ни на грош.
– А как же его беспримерный подвиг? Неужели его героический рейд в Вечность не снимает все подозрения?
– Если честно, только усугубляет их, – Джонатан усмехнулся. – Думаю, он точно знал, что этот подвиг ему ничем не грозит. Он вообще постарался просчитать всю ситуацию с точностью до десятого знака. Вот почему мне и не нравится этот фрукт.
– Мне он тоже не нравится, что дальше?
– Не надо отмахиваться, Витя, – доброжелательным тоном предложил Смотритель. – Напрягись на секунду, подумай. Тебе не кажется странным, что именно Эфиоп оказался человеком, которому было суждено закрыть ворота?
– Нет, не кажется. Эфиоп ввязался в это дело случайно, но то, что он дошел до конца, имеет вполне логичное объяснение. Ничего странного.
– Да? – Джонатан усмехнулся. – Ладно, как скажешь. Идем?
За скальным выступом тропа была действительно вполне приличной. Риск, что каждый шаг может обернуться неприятностями вроде вывиха или перелома ноги, снизился до минимума. И заблудиться больше не светило. Путь вниз просматривался, казалось, полностью, можно было идти даже без проводника.