Формула жизни. Сборник рассказов
Шрифт:
– Мне бы с заместителем заведующего поговорить.
В ответ она обрадовано высказала предположение: "Вы из транспортного цеха? Давайте быстрей, вы там что, через северный полюс добираетесь?!" Мне пришлось её огорчить, пообещав, что из транспортного цеха им позвонят позже, а у меня другой вопрос. Собеседница разочарована, но что я могу поделать. Мне слышно, как она кричит в сторону: "Нина Петровна! Возьмите тру-убочку!" И спустя несколько секунд слышу весёлый энергичный голос: "Слушаю!" Её голос, хотя и несколько искажённый телефоном, совершенно неожиданно для меня как будто затронул тонкую
– Ну, мне тогда остается только говорить!
– шутливо отвечаю, не здороваясь. Она узнаёт меня по голосу, и чувствуется, что ей приятно. Я предлагаю встретиться, почему-то будучи в полной уверенности, что сбоя не будет, но увы - сегодня она не может, у неё какая-то тренировка. Вот те раз.
– А что за тренировка, и когда она заканчивается?
– Ручной мяч, а заканчивается в девять, - и я слышу нотки сожаления. Ну что такое девять часов вечера для меня! И я предлагаю просто проводить её домой после тренировки. Она беспокоится, что будет поздно, а мне далеко добираться, но я уже принял решение, и теперь переубедить меня трудно. В итоге мы договариваемся встретиться. Она объясняет, где находится спортивный комплекс, и заставляет пересказать, как к нему добраться.
Есть же в Москве райончики с запутанной планировкой! Отмечаю про себя, как она основательно подошла к описанию пути - раз уж договорились встретиться, сбоя не должно быть.
Из библиотеки отправляюсь пораньше, и не зря. В Замоскворечье традиционные тишина и спокойствие, чем оно в свое время привлекло многих известных российских интеллигентов, некогда проживавших на этих улицах. Народ, по-видимому следуя традиции пораньше засыпать, заложенной купечеством ещё в девятнадцатом веке, засел по домам, так что даже спросить некого. Больше по наитию, чем следуя Нининым ориентирам, выхожу к спортивному клубу и, найдя нужный мне вход, попадаю в тихий и просторный вестибюль. Вахтёр в тёмно-синей форменной одежде, строго выпрямившись на стуле перед вахтенным столом, вопросительно смотрит на меня, пока я подхожу к нему.
– А что, отец, команда по ручному мячу закончила тренировку?
– Да нет, вон слышишь, всё бегают.
– Я прислушиваюсь, и в гулкой тишине фойе становятся слышны глухие крики и трель свистка. Мне приходит в голову мысль.
– Послушай, отец, я пойду посмотрю, как они играют, - и вижу сомнение и колебание в глазах вахтёра.
– А кто там у тебя?
– спрашивает он.
– Знакомая. Хорошая знакомая, - и весь мой вид демонстрирует чистоту и искренность намерений. Он разрешает, посоветовав подняться на балкон и рукой указав дверь.
На лестничной клетке темно. Я безуспешно пытаюсь найти выключатель, а потом, держась за перила, на ощупь поднимаюсь по лестнице. Дверь угадывается по щёлочке света внизу. Нащупываю дверную ручку, и оказываюсь на балконе.
Снизу раздаются крики, слышен взрывной, дробный топот ног. Отодвигая со своего пути стулья, подхожу к краю балкона и заглядываю вниз. Мне виден почти весь спортзал.
Раскрасневшиеся, разгоряченные девчата носятся по площадке. Передавая друг другу мяч, прорываются через защиту к воротам противника и, прыгая вперёд, уже в падении бросают его в ворота, скользя после приземления по полу. Ничего себе! Жёстко девушки
Тренировка идёт к концу, но страсти на площадке накалены до предела. Нахожу глазами Нину. Скажи мне кто три дня назад, что вот эта девушка, которую Володя назвал Королева, играет в ручной мяч, не поверил бы. Какие напор, стремительность, резкость и сила бросков!.. И эти жёсткость и бескомпромиссность в борьбе с защитой противника...
Хм-м... Что-то я явно упустил при первом знакомстве, какие-то важные черты характера не подметил. Где были мои глаза?.. Или я решил для себя, кто она такая, и этим удовлетворился, раз и навсегда создав для себя представление о ней? Вот те раз! Век живи, век учись. Вчера было одно, завтра другое.
Я как-то незаметно стал "болеть" за её команду. А они молодцы, не подвели, оправдали мои надежды.
Раздаётся длинный свисток, тренер выходит на площадку, а вокруг собираются крепкие фигуристые девчата, многие едва не одного роста с довольно высоким тренером. Румянец играет на молодых оживленных лицах, короткие хвосты волос самого разного цвета, от смоляного черного до светло-русого, перетянутые цветными ленточками, возбужденно мотаются в разные стороны. Все, можно сказать, "в мыле", всё ещё тяжело дышащие и возбуждённые игрой. Тренер что-то говорит, они ему эмоционально отвечают, что-то доказывают - идёт обсуждение игры.
Мне тут больше делать нечего, и я, на ощупь, спускаюсь по тёмной лестнице. Вахтёр на сей раз встречает меня намного приветливее и явно расположен к беседе.
– Что, закончили? Слушай, здоровые девки! Кровь с молоком! Я видел, как они играют. Это ж страсти господни, как они толкаются, да падают. Регби, чистое регби.
– А у вас и регбийная команда есть?
– так, просто чтобы поддержать разговор, спрашиваю я. Вахтёр немного даже обижен.
– А как же! В первой лиге играют!
– И тут меня осеняет, что, судя по игре, и команда по ручному мячу не такие уж любители.
– Слушай, отец, а вот эти девчата, они что за команда?
– и уже спросив, понял, что своим вопросом вселил подозрение в душу вахтёра. Он, прищурившись, внимательно смотрит на меня.
– Так ты ж сказал, что там твоя хорошая знакомая? А не знаешь, что она за сборную "Торпедо" играет?
Мне действительно нечем крыть его козырь. Приходится выкладывать начистоту, что познакомился недавно и не успел узнать о таких интересных подробностях. Говорить правду чаще всего самое лучшее, что мы можем сделать. И потом, не надо обременять память, где и когда слукавил. Раз приняв такое правило - с некоторыми исключениями, потому что правил нет без исключений - настолько облегчаешь себе жизнь! Так что вахтёр мне поверил.
Мы с ним ещё потолковали о футболе. Он вспомнил Стрельцова и былую славу "Торпедо", рассказал несколько историй о легендарных голах, но тут послышались голоса, и в фойе начали выходить девушки. Нина сразу направилась ко мне, по пути обернувшись и попрощавшись с остальными. Я хотел взять у неё спортивную сумку, но она не дала, сказав:
– Ничего, я сильная.
– Я видел.
– Что ты видел?
– и так мы перешли на ты, и в этом не было грубости, но даже скорее наоборот, признание близости наших отношений.