Форпост Империи
Шрифт:
Подумайте, Ваш род поразила болезнь, лекарства от которой производятся только в Арули, где активно действуют почвенные бактерии. Вы, кажется, называете ее лихорадкой яро, не так ли? Мы захватываем в плен все больше и больше ваших соплеменников, страдающих ею, Когда вы в последний раз получали свежую партию антибиотиков?
Пленник пронзительно закричал и, швырнув сигару к ногам Райднура, вскочил со стула и бросился к дверям комнаты.
— Отправьте меня обратно в тюрьму! — зарыдал он.
На лице Райднура появилась гримаса.
«Ну вот, — подумал он, — теперь мне уже ни за что не узнать от этих жалких существ ничего нового.
Впрочем, дикари — это то, что я должен исследовать. Мне известно, что они
Дикари наверняка забеспокоились».
К счастью, на другой день Райднуру удалось напасть на след. Мэр Домкирка прибыл в Нордайк по официальному делу, Прошел слух, что полиция Домкирка взяла пленников при отражении набега обитателей дикой местности. Райднур встретился с мэром только через два дня. Тут не было ничего необычного, и он нашел, чем заняться в это время.
Ричард Уриасон оказался человеком невысокого роста, элегантно одетым и суетливым. Он явно стеснялся своей провинциальности. За первые десять минут разговора он дважды упомянул о том, что когда-то побывав на Терре, и о том, что его дочь учится на Ансе. Он старательно говорил на имперском англике, но постоянно сбивался на фригольдский диалект. Ему хотелось выглядеть гостеприимным хозяином и человеком Вселенной одновременно. Вдобавок он был хорошо информирован и компетентен во всем, что касалось его работы.
— Да, сэр, вокруг Домкирка еще немало неосвоенных земель. По разным причинам, — сказал он, когда они наконец уселись с наполненными бокалами в руках.
В распахнутое окно доносился легкий ветер с Катвика, наполненный странным запахом, слегка напоминающим запах железной руды, имеющейся на Терре, и шумом улиц и товарных поездов. Отсюда открывался вид на сверкающие волны, накатывающиеся на дюны Лонгенхука.
— У нас еще не хватает людей, чтобы уследить за культивированием земель в радиусе более двух сотен километров. Помните, терранские культуры на этой планете дают весьма незначительные урожаи. Мы можем пытаться скрещивать и селекционировать их сколько угодно. Но первоначальные формы жизни останутся неизменными, не так ли? И персонал, необходимый для надзора за роботами, выполняющими большую часть физической работы, а также для принятия ответственных решений, должен быть многочисленнее, чем где-нибудь на более цивилизованной планете. Это ограничивает зону нашего влияния. К тому же мы находимся на прибрежном плато. Оникс-Хейтс отвесно погружается в океан, а западнее Виндхука — в неосушенное, во всяком случае пока, болото.
«Боже мой, — подумал Райднур, — я нашел человека, который может меня поучить». И сказал вслух:
— А дикари обитают на этих землях?
— Нет, сэр, я так не думаю. Во всяком случае, не в таком большом количестве. Налетчики, которые беспокоят наши границы, скорее всего сосредоточены в Виндхуке, Рейндже и за Апвудом. Это то место, где произошла последняя схватка, как раз на том рубеже. Нам повезло, что разорение нас не коснулось. Но мы чувствуем, что тем сильнее наш патриотический долг — компенсировать потери в сельском хозяйстве в других местах. Теперь когда наши ряды пополняют беженцы, мы можем несколько активизироваться. Мы приступили к расчистке земель в предгорье. Долина имеет большой потенциал плодородия — стоит только уничтожить паразитов и сорняки. А это, если использовать современные методы, займет около года. Я имею в виду фригольдский год, который примерно на четверть длиннее терранского.
Так на чем я остановился?.. Ах да! Шайка дикарей атаковала наших первопроходцев. И они могли бы добиться успеха. Как вам возможно, известно, сэр, в прошлом при определенных обстоятельствах им это удавалось. Они взяли тогда внезапностью и числом — ведь их оружие примитивно.
Гм! На сей раз мы были предупреждены. Наши охранники были переодеты рабочими, а их оружие было замаскировано. Мы не собирались устраивать ловушку. Поймите меня правильно, сэр. Мы не хотели заманивать и убивать, а только желали избежать конфликта. Но мы также не хотели, чтобы они узнали о наших возможностях. Таким образом, когда эта банда напала, наши полицейские, скажу я вам, показали класс! Много налетчиков было ранено и убито, а значительную их часть загнали обратно в лес. Двадцать семь пленников были заключены в городскую тюрьму. Я надеюсь, теперь дикари дважды подумают, прежде чем попытаются снова остановить прогресс.
Даже Уриасон должен был иногда останавливаться, чтобы перевести дыхание. Райднур воспользовался паузой и спросил:
— А что вы собираетесь делать с заключенными?
Мэр выглядел немного смущенным.
— Это деликатный вопрос, сэр. Фактически они преступники, а поскольку на Фригольде идет война, можно — было бы даже сказать — предатели. Однако мы морально обязаны считать их врагами, права которых защищены Соглашением. К несчастью, они принадлежат к чужой культуре и не признают наше правительство. В прошлом их пытались реабилитировать, но это редко приводило к успеху, так как было недостаточно продумано — вдумчивость на Фригольде непопулярна. Обсуждение проблемы продолжается. Как только война закончится, предложения экспертов империи будут встречены благожелательно и мы сможем уделить внимание социодинамическим процессам.
— Но не является ли это давнишней проблемой? — спросил Райднур.
— И да и нет. С одной стороны, в течение нескольких столетий люди покидали города и уходили в малонаселенную дикую местность. По разным причинам. Одни оказались неудачниками — помните, первые колонисты исповедовали теории индивидуализма и не делились провизией с теми, кто не мог ее добыть. Другие были беглыми преступниками. Третьи — неисправимыми романтиками. Процесс был довольно постепенным. Большинство из тех, кто уехал, не исчезли насовсем, а периодически давали о себе знать. Они торговали драгоценными камнями, мехами или предметами, которые сами изготавливали. Но их дети и внуки все больше и больше склонялись к нецивилизованному образу жизни, отрицающему все, для чего нужны города.
— Адаптация, — кивнул Райднур. — Это происходило и на других планетах. В том числе и на старой Терре, среди американских переселенцев. — Видя, что Триасон никогда не слышал об этой странице истории, он с грустью продолжал: — Не слишком приятный процесс, не так ли? В характере человека не приспосабливаться к окружающей среде, а перестраивать ее под себя.
— Я вполне согласен с вами, сэр. Но первоначально никто не был особенно заинтересован в Девяти Городах. У поселенцев хватало других забот. И в самом деле, возврат к дикой природе действительно таил в себе спасение. Когда триста лет назад произошел антихристианский переворот, многие христиане уехали. На этой волне механисты пришли к власти сравнительно малой кровью, включая и кровь гедонистов, которые также предпочли исчезнуть, а не терпеть гонения. Впоследствии, когда Третья конституция провозгласила терпимость, дикари косвенно подошли под эту статью. Если они хотят прятаться в лесах, то почему бы и нет? Наши предки должны были проводить среди них этнологические исследования. В нескольких торговых пунктах нить контактов все же существовала. Но… гм, сэр, наша ориентация на Фригольд скорее прагматическая; чем академическая. Мы — народ деловой.