Форпост. Тетралогия
Шрифт:
Ополченцы споро примотали руки и ноги Ивана душистыми верёвками к концам креста и, для верности, прихватили петлёй ещё и живот. Ваня снова потянул носом — запашок от этих канатов был уж больно знакомый.
— Конопля?
— Конопля. Не туго?
'Заботливый какой!'
— Нормально. Мужики, а я чего вот прямо так и буду висеть?
— Прямо так и будешь, а что?
Старший ополченец с интересом посмотрел на нестандартного висельника.
— А я слышал, что под задницу ещё это… сидеть
— Угу. В задницу можем поставить. Нужно?
Маляренко отыграл назад.
— Да ну. Обойдусь.
— Поднимай!
На помощь к команде установщиков пришли дежурные и десяток мужиков быстро поставил жуткое украшение на невысоком пригорке возле ворот.
— Ну как?
— Да как… — Ваня закряхтел. Старшой, спасибо ему, примотал тушку довольно плотно, так что какую то часть веса удалось с рук снять, но всё равно… — хоть выпрямлюсь, наконец. А то в этой камере — в три погибели.
— Ну, я рад.
Старшой снова с интересом поглядел на тощего клиента. Одна рука его была туго забинтована, а левый глаз заплыл хронической опухолью. Опухоль сочилась кровью и выглядела довольно мерзко. Весь правый бок и предплечье у этого человека были милого зеленовато-фиолетового цвета.
'Досталось ему'
Мужчина нервно оглянулся на сидевшего позади креста Василия. О тюремной пещере безопасников в городе ходили жуткие слухи.
— Проваливай. Нечего тебе тут…
Васька лениво махнул рукой и завалился подремать. На востоке, над морем, показался краешек солнца.
— Ого! Ой! Мама!
Девушка, вышедшая с пустыми вёдрами из пещеры, сначала во все глаза уставилась на Ивана, потом трогательно покраснела, пискнула и, бросив вёдра, убежала внутрь горы.
Маляренко расстроился окончательно.
'Баба, да ещё с пустыми вёдрами. Денёк будет так себе'
Сразу после этого, резко, рывком заболели руки.
'Тьфу ты!'
— Чего там стряслось?
Из пещеры выбралась невысокая плотная женщина в косынке. Вид у неё был боевой.
— Чего… ого!
Баба тоже округлила глаза. Часовые на стене прекратили ходить и с любопытством ждали продолжения. Маляренко, висевший в позе а-ля морская звезда, тоже с интересом наблюдал за реакцией женщины. Круглые глаза бабы злобно сузились, а лицо налилось кровью.
— Васька! Сукин кот! Ты чего тут устроил?! Засранец ты эдакий! Вывесил, тут, понимаешь — девочек моих засмущать решил!
Тот факт, что рядом с ней висел распятый человек, бабу, по всей видимости, не интересовал абсолютно.
— Прикрой немедля!
Ваня скосил глаз. За спиной у 'бригадирши' торчала стайка юных созданий, которые внимательно его изучали. Баба это тоже заметила.
— Ну брысь отсюда!
Так Ваня обзавёлся
— Ну что, красавица, так лучше?
Давешняя баба, несущая вёдра с водой, сделала вид, что висельника не существует. Висельник обиделся.
'Да и пошла ты! Больно-то как, ёлы-палы!'
В нос Ване попал лучик и мужчина громко чихнул. Тело дернулось, и Иван непроизвольно ругнулся.
— Извините, ради Бога. Вырвалось.
Мимо сновали туда-сюда люди, одетые в однообразные серые одежды. Женщины все, как одна были в платочках 'по-колхозному' и в мешкообразных сарафанах, а мужчины — в штанах и рубахах. Из соседней пещеры раздались команды и на улицу стройной колонной вышли, по-видимому, рабы. Почти голые и скованные одной длиннющей цепью. Примерно три сотни человек построились в квадрат и остановились. Из остальных пещер валом повалили местные жители.
'Чего это они в такую рань?'
На стене, на маленькой площадке над внешними воротами возникла кругленькая фигура в рясе.
'Ага. Понятно'
— Братья и сестры…
Поп произнёс краткую зажигательную речь о вреде пьянства и дал команду на молитву.
'Ни хрена ж себе!'
Тысяча человек, включая рабов, хором и без запинки оттарабанили текст. Это было весьма впечатляюще. Хор гремел на всю округу, заставляя метаться по горам эхо.
К завтраку отец Илия с удивлением заметил, что обычной очереди у кухни не наблюдается. Батюшка вышел из кельи и осмотрел общежитие. Народу не было никого.
— Батюшка! Батюшка!
В пещеру влетел Васька. Глаза у него были виноватые.
— Он там. Это…
У центрального входа царило столпотворение. Каждые две-три минуты толпа взрывалась хохотом и криками.
— Чего там? Чего там?
— Батюшка, он там АНЕКДОТЫ РАССКАЗЫВАЕТ и частушки похабные поёт!
Висеть было скучно. Совсем скучно.
— Э, братан, погоди! Закурить есть? А выпить?
— Чего? — Часовой выпучил глаза.
— А хочешь, анекдот расскажу? Нет? Ну, тогда слушай…
Откуда что взялось. Из каких глубин памяти. Анекдоты из уст Ивана сыпались один за другим. Сначала его никто не слушал — все бежали по своим делам и на покойника внимания не обращали. Но потом зацепило. Сначала стали ржать часовые на стене. Потом, на шум, из пещеры выползло несколько болезных. В бинтах и в лубках. А потом вокруг них сама собой наросла остальная толпа.
— А вот так можешь?
Немолодой лысый мужик завернул предельно матерную и похабную частушку.
— Хе! И это всё? — Маляренко гордо задрал нос. — Да запросто!