Форпост. Тетралогия

Валерьев Андрей Валерьевич

— Я ждал… Геогрия Ал… — Ваня растеряно смотрел на хозяйничающих пришельцев. Семеро здоровых, молодых парней были чисто выбриты, подстрижены и одеты в чистую и даже выглаженную одежду. Женщины посёлка оживлённо суетились вокруг гостей, украдкой постреливая глазами на самые понравившиеся экземпляры, и совершенно не обращали внимания на пришибленных Маляренко и Звонарёва. Угрюмо переглянувшись, вождь с прорабом поплелись к столу.

"Мда-а-а… пусти козла в огород…"

Маляренко со злобой буравил широченную спину Лужина-младшего, по-хозяйски осматривавшего посёлок и, особенно внимательно, новый коттедж.

"Хотя… чего

это я? Сам же звал в гости, да и, если честно, запустил ты себя, Иван Андреевич!"

Иван посмотрел на Звонарёва — худой, как палка, чёрный, как папуас, да ещё и заросший, как дикарь.

"Мда, а ведь вы, Иван Андреевич, ничуть не лучше выглядите… да и одежда на вас…"

Одежда подкачала. Вещи от частой стирки, чистки и ежедневной носки постепенно пришли в почти полную негодность. Пока ещё держалась кожаная куртка Иваныча и башмаки, но это — пока.

"Мля!"

— Стас. — В глазах Лужина читалась нескрываемая брезгливость, но руку он протянул первым. — Давай уж познакомимся, как следует. И поговорим. Так сказать, о делах ваших скорбных покалякаем.

Маляренко изобразил самую простецкую маску придурковатого рубахи-парня.

— Ваня. Да чего ж ты нас так? Хорошо живём ведь!

"Началось… Интересно, убьют сразу или сначала помучают?"

Иван оглянулся на шумящих позади людей, мужчины и женщины перемешались и дружно знакомились. Лишь Юрка с Настей сидели с краю, держась за руки и ни во что не вмешиваясь, да Звонарёв с крыльца дома печальными глазами смотрел на звонко смеявшуюся Ксению. Ване почему-то стало очень обидно за прораба.

"И эта туда же…"

— Присядем? — Стас был серьёзен и шутку не воспринял.

"Попробую…"

— Нет. Пойдём, пройдёмся. — Иван кивнул на выход из посёлка. — Время есть ещё, так? — Он пристально вгляделся в холодные глаза гостя. — Пока бабы там на стол соберут…

"Не дурак".

Станислав внимательно рассматривал висящее на спине "местного" громадное мачете в ножнах.

"Соображает, зачем мы здесь".

— Рассказывай, Иван, рассказывай. Время нынче дорого.

Это было, как в сказке. Они словно пришли из другого мира. Из того, куда сами обитатели посёлка целый год не могли попасть. Алина, словно во сне, о чём-то разговаривала, чему-то смеялась, что-то делала. Пришедшие сегодня в обед из степи парни словно сошли с глянцевых обложек. Господи, как давно это было! Показательные выступления в Праге и Дрездене. Греция, яхта. А интересно, как там её "пыжик", кто на нём сейчас ездит? Алина оглянулась — Иван ушёл куда-то с главным этих ребят, ладно… Боже! Как она выглядит! Во что одета! Торопливо извинившись перед незнакомым мужчиной, которому она помогала выкладывать на стол овощи из принесённого им короба, Алька рванула в дом — переодеваться и приводить себя в порядок. Ура, будет Праздник!

Стас смотрел на бескрайнюю степь, слушая вполуха рассказ Ивана. То, что он рассказывал, не укладывалось в голове.

— Подожди, это что же получается, из тридцати пассажиров автобуса только та блондинка в живых осталась, а из вас, "аэропортовских", из десятка мужчин только трое в живых? Вы чего тут, совсем омуели?

Ивану эта арифметика была как серпом по одному месту, но он и не подумал оправдываться — во-первых, ничего не докажешь, а во-вторых… да, так всё

и было. Все приготовленные им гневные речи о том, что разорять посёлок в нынешних условиях — стыд и срам, оказались не по адресу.

— Стыд и срам!

Маляренко вздрогнул и испуганно посмотрел на Лужина.

"Он что, мои мысли читает?"

— Стыд и срам! Я сюда пришёл, честно тебе, Иван, скажу, с недобрыми намерениями. Брата я вам всем, тебе лично, никогда не прощу. Знаю, что не ты, что ни при чём, но всё равно… Ну ладно, думал, Бог с ними… живут себе и пусть живут. Думал, приведу "женихов", уговоримся как-нибудь, пару девчонок заберём. По согласию, не силой. Специально ребят в лучшее нарядили, всем миром одежду собирали, готовили. А тут… одна баба беременная! Одна! И куча покойников. Вы жить хотите или доживать? Вы о чём вообще думаете? — Лужин покачал головой. — Теперь я буду думать, что с вами со всеми делать.

Иван обошёл омоновца по кругу и встал перед ним лицом к лицу.

"Мент. Ну-ну. Вопрос на миллион: как реагирует мент, когда ему говорят: нет".

— …?

— Тебя никто и спрашивать не будет. — Стас тоже собрался и приготовился. — Всех женщин, кроме беременной, уведём силой. Стерпится-слюбится. А вы тут… живите, как хотите. Ясно? А сейчас, расскажи-ка мне, откуда у вас столько таких занятных вещиц?

"Нет".

Долбанный Славик был всюду прав. Он, Иван, запорол этот проект и не мог требовать иного к себе отношения, но этот мент сейчас, в эту секунду, лишал его будущего.

— Нет.

Ваня прыгнул.

— Живой? — Настя осторожно побрызгала в лицо водой. Маляренко подавил стон и выплюнул изо рта сгусток крови и целую кучу осколков зубов.

— Едрёна… что это со мной? — Перед глазами летали разноцветные мошки, и сильно кружилась голова. Ваня аккуратно прикрыл глаза и потерял сознание.

— Живой? — На этот раз вопрос задал Серёга.

Ваня открыл глаза, осторожно потрогал языком развороченную челюсть и огляделся. Звонарёва было не узнать — оба глаза заплыли, губы, как оладьи, а нос, похоже, сломан. Они оба лежали в тенёчке под деревом, крепко, но не туго связанные, и были, по-видимому, пленниками.

— Ага. Что тут было-то?

Страшный, всклокоченный, похожий на бомжа Звонарёв глухо матюгнулся.

— Всё, нет нашего посёлка. А есть хутор Юрьево. Вот так, Иван Андреевич.

Из рассказа Сергея Геннадьевича выяснилось, что вчера вечером, притащив в посёлок бессознательного Ивана, бугай толкнул речь. Хорошую речь. Грамотную. Аж на полтора часа. Навешал всем лапши на уши, рассказав о славном посёлке в горной долине на берегу реки, и о том, как там замечательно и весело всем живётся. Про больницу, про детей, про защиту. Ну, баб и повело.

— Я к тому времени вот такой красивый уже был. Так что вытащили меня, как чучело, и показали всем. Смотрите, мол, это ваше будущее здесь, на этом месте.

— Ясно, на фоне молодёжи, мы не проканали. — Иван попробовал усмехнуться, но боль в щеке резанула так, что вместо усмешки градом посыпались слёзы.

— Ух, мля! Здорово он мне. И что? Никто не был против? — Иван напряжённо ждал ответа.

— Ну почему, Алина поплакала немного, Машка в истерике над твоим телом билась, да Настя этим козлам по мордасам надавала. — Про Ксению Серый даже не заикнулся, а Иван не стал уточнять.