Форпост. Тетралогия

Валерьев Андрей Валерьевич

Баритон Ванюши был полон бархата.

— Позвольте представиться, Маляренко Иван Андреевич. Увы, по какому-то злому стечению обстоятельств, сейчас — наипервейший враг вашей глубокоуважаемой семьи.

Комната замерла. Было слышно, как на улице звякают ложки.

— Надя. Знаете Иван, думаю, что вы уже не "наипервейший" враг. Да и враг ли вообще. Спасибо вам. И вам, Сергей Геннадьевич. Без вашей помощи мы бы долго не продержались. — Было заметно, что женщина держится лишь громадным усилием воли.

— Эй!

Там! В доме! — Голос с улицы разорвал тишину. Все вздрогнули и как-то одновременно выдохнули.

— Эй! Мужик! Давай поговорим!

— Прошу меня извинить! — Иван галантно взял даму за локоток и отвёл её к женщинам.

— Чего тебе?

Лужин вдруг взвился и, яростно размахивая руками, принялся что-то мычать.

— А тебе чего?

Иван отвернулся к окну и отодвинул баррикаду. За разбитым стеклом, снаружи, оказалась прижата плотная плетёнка. Рассмотреть говорившего было можно, а вот выстрелить — нет.

"Предусмотрительный, собака!"

— Ну давай, поговорим. Ты кто?

Из дальнейшей вполне себе мирной и интеллигентной беседы Маляренко выяснил, что имеет дело с почти что коллегой. Витя оказался бывшим начальником маленького хуторка, благополучно разорённого Лужиным-младшим, а ныне он состоял в должности "ходока", то есть поисковика.

"Ну-ну, на юге и востоке, говоришь, у тебя есть кому ходить?"

Иван презрительно оглянулся на сгорбившегося дядю Геру. Надя стояла рядом с мужем с абсолютно каменным лицом.

Поболтав о том, о сём минут пять, Витя перешёл к делу.

— Слышь, Вань, бросай ты их. Ну не знали мы, что эти тёлки — твои знакомые! Да и что, убудет с них, что ли. Живы и ладно! Ты, что, думаешь, спас семью, и этот скот Стасик тебя расцелует? И всё забудет? Ну конечно!

— Я на это как-то и не рассчитывал.

— Вот и я о том. Ты что думаешь — ты в рай попал? В цивилизацию? Да это всё мной построено. Мной! И вот им. И им. — Витя выталкивал вперёд измождённых почерневших мужиков. — Это они на разборе руин надрывались, пока эти уроды тут жировали. Они! И я.

Иван насмешливо смотрел на сгрудившихся Лужиных. Казалось, что Надежда сейчас заплачет.

"Получите! Может, проймёт вас…"

— Они просто рабовладельцы. И убийцы.

— А вы?

— И мы тоже. Но мы только мстим. Послушай, Ваня. Я на тебя за ночь не в обиде. Родни у меня тут нет. Порезал народ и ладно. Но ты пойми, нам женщины очень нужны. Без них у нас нет будущего. Больше никакого насилия над ними не будет. Обещаю. И тебя не тронем. Просто уходи. Ты тут ни при чём. Ты — враг моего врага. Значит, можешь быть другом мне.

Ваня посмотрел на вихрастые лопоухие головки малышни, на женщин, с надеждой ждущих его решения, и отвернулся. За его спиной с заряженным арбалетом встала Маша, взяв под прицел дядю Геру. Семёныч потрясённо застыл.

— Ваня,

не верь ему! Я не Лужин. Я вот — простой работяга. Не верь ему!

Поняв, что Ивана не так просто сковырнуть с места, Витя принялся обрабатывать Дока, пообещав ему всё, что тот захочет. Через три минуты уговоров, доктор подошёл к окну и десять минут торговался насчёт своего будущего. Будущего своей жены и ребёнка. Витя даже пообещал достроить его дом и сделать министром здравоохранения. К этому времени Ваня уже спокойно сидел в углу и с интересом наблюдал за присутствующими в комнате. Никто, кроме доктора, не выражал желания выйти.

"Интересно. Не хотят выходить. Понятно с семьёй. А остальные что? Ну ладно, посмотрим".

Надя, обняв дочь, тихо плакала, отвернувшись от мужа.

"Хоть её проняло".

Док взял на руки ребёнка и, подталкивая упиравшуюся жену, вышел из дома.

— Ваня. Не тупи. Выходи и иди себе с богом!

Маляренко смачно плюнул в сторону съёжившегося Лужина и пошёл к двери.

— Только я не один. Со мной подруга. И друг с женой. Знаешь Звонарёва?

— Это строитель, что ли? — Голос с улицы обрадовано пресёкся. — Знаю. Пусть уходит.

Женщины в доме закричали. Негромко, тоскливо и безнадёжно. Их бросили все защитники. Даже чужие.

"Сейчас на колени упадёт, дура…"

— Надя. Не надо. Это не поможет. У неё спроси. — Иван кивнул на Алину и вышел на улицу.

Витя оказался высоким худющим мужчиной лет сорока.

"Ровесник. Прости меня, Витя. Пожалуйста, прости. Тебе не повезло. И ты ошибся".

Иван вытащил из-за спины мачете. Виктор нахмурился, а мужики подобрались и взялись за копья.

— Парень, ты чего? Не дури.

"Кроме женщин и детей, кроме женщин и детей".

— Ты не прав.

Над ухом Ивана коротко свистнуло и Витя, поймав лбом арбалетный болт, без звука рухнул на землю. Иван заорал что-то матерное и огромными прыжками бросился прямо на врага.

"Во, мля, я даю! Во, бл…"

Глава 4

В которой судьба Ивана закладывает очередной крутой вираж

Ничто на земле не проходит бесследно…

А.Градский

"Где я? Что со мной? Я умер? Почему вокруг звёзды? Я в космосе?"

— Ау! Люди! Здесь есть кто-нибудь?

"Чёрт! А где же моё тело? А руки?! Чёрт! Я ничего не вижу! А-а-а-а!"

— Почему тут так тихо? Я оглох?

Вокруг сияли мириады звёзд на фоне абсолютной тьмы.

"Вот как это происходит. Как красиво".

Мысли потекли медленно и расслаблено.

— Значит всё? Я умер?

"А-а-а-а-а! Не хочу!"

Разум задёргался и забился, как рыба на крючке.