Форпост. Земля войны

Шабловский Олег Владимирович

— Серый, я как раз с тобой с глазу на глаз потолковать хотел — Игорь отфыркиваясь, вытер футболкой мокрое лицо.

— И ты туда — же, подожди, дай угадаю. Хочешь за речкой дом ставить?

— Не угадал — покачал головой бывший пристав, и виновато опустив глаза, пробормотал — уходить хочу. Насовсем.

— Погоди, то — есть как это, насовсем?

— Может, я выразился неправильно. Ты вот скажи местность надо обследовать?

— Надо — нахмурился Спиридонов — мы как раз летом планировали экспедицию морем вдоль побережья направить. Подожди, подожди а Вика как же, с тобой пойдет?

— Ну, морем это одно. А так я по окрестностям

бы прошелся местность изучил, карту составил. И обстановку вокруг попробую прояснить. Типа разведчиком буду. А Вика — Лукин пожал плечами — не срослось у нас с ней ничего. Не получилось. Разные мы.

— С Викой не получилось, что тебе других девок мало? Тоже мне Нат Бумпо нашелся, в следопыта решил поиграть. А в прочем — Сергей задумался — это твой выбор. Плохо конечно, что племя хорошего бойца теряет, и рабочие руки после смерти Якова опять же далеко не лишние, но удерживать силком, тоже смысла нет. Да и разведчики — следопыты нужны. В общем, всем необходимым мы тебя в дорогу снарядим, а ты как чего интересного где найдешь, смотри нас не забывай. Когда собираешься уходить?

— Вот с полевыми работами закончим, и пойду — поднял голову Игорь — все равно тяжело мне здесь, особенно, после того как с Викой разбежались.

В глубокой задумчивости, погруженные каждый в свои мысли, приятели перешли связанный из жердей мостик и направили свои стопы в поселок, откуда уже давно доносились аппетитные ароматы и призывно гремели посудой изголодавшиеся соплеменники.

Как и предполагалось с перекопкой огорода, управились за пару дней. Слишком невелик был участок выделенный под посев. Пару грядок выделили под лук, еще одну в порядке эксперимента засеяли семенами дикой кукурузы.

Наконец настал торжественный день. Может быть, действительно пламенные речи Петровича о необходимости воссоздания культурных традиций и обрядов предков нашли отклик в умах его соплеменников, а может, слишком во многом зависели они от капризов природы, и хотелось людям верить, что вмешается какая-то высшая сила и наладится, наконец, жизнь. Трудно сказать, что двигало этими инженерами, менеджерами и студентами волей судьбы вырванными из объятий цинично-техногенного двадцать первого века и оказавшимися как когда-то их далекие предки один на один с матерью природой. Чтобы не думали колонисты об очередной затее мастера, к этому мероприятию готовились насколько могли серьезно.

Едва лишь рассвело, и вскопанная земля стала исходить паром под первыми солнечными лучами, все население поселка собралось на пашне. Обязанности волхва или жреца, а значит и общее руководство ритуалом, взял на себя Ковригин. Первым делом он заставил всех еще с вечера сходить в баню, а с утра одеться во все чистое, у кого, что оставалось. И вот толпа поселенцев, переминаясь и притаптывая непривычно босыми ногами на сырой и прохладной земле, в полнейшей тишине с возрастающим любопытством наблюдала за разворачивающимся действом. Торжественностью момента прониклись буквально все, от непоседливого Петьки и заканчивая многоопытным Семенычем. Даже записные "язвы" Оксана и Вика стояли молча, с любопытством наблюдая за происходящим.

Ковригин, между тем, приступил к осуществлению, обряда. Выйдя на середину пашни, он поклонился на четыре стороны света, бормоча какие-то наговоры. Затем, воздев руки к небу, громогласно обратился поочередно к солнцу, ветру, земле и воде с просьбой даровать людям щедрый урожай. У Сергея возникла ощущение, что и наговоры,

да и весь обряд Петрович выдумал сам, но никто из окружающих даже не улыбнулся, все продолжали внимательно следить за манипуляциями новоявленного волхва.

Между тем действо продолжалось. Кузнец отошел к краю поля и знаком подозвал к себе пасечника. Черных хмыкнул, что-то пробурчал себе в усы, зыркнул на соплеменников недовольным взглядом из-под кустистых бровей, но подчинился. Повинуясь знаку отца, подбежавший Петька приволок плетеное лукошко с тщательно отобранным из наиболее крупных и урожайных колосков зерном дикой пшеницы.

— Ты самый старший, тебе начинать — Ковригин с поклоном торжественно вручил посевной материал Семенычу.

Пасечник снова недоверчиво хмыкнул, покачал головой, но лукошко взял, перекинул через плечо прикрепленный к нему широкий ремень из кожи зубра, и неспешно двинулся вперед, осторожно ступая босыми ногами по пашне плавными размашистыми движениями разбрасывая перед собой зерно. Сделав несколько шагов, он передал эстафету Виктору. Так поочередно передавая друг другу опустошавшееся и снова наполняющееся лукошко, в севе приняли участие все мужчины племени. Затем, впрягшись в борону сделанную из деревянной решетки, утыканной металлическими зубьями мужчины тщательно, насколько могли, проборонили засеянное поле. Мероприятие закончилось совместным распитием пива сваренного из остатков прошлогоднего зерна и трапезой, состоявшейся под открытым небом рядом с вспаханным и засеянным полем.

Глава 15. Середина апреля, день двести шестьдесят девятый.

Апрель обрушился на степь буйством красок, духмяными ароматами цветов, утренним звоном жаворонков в бездонной синеве неба. Никто из перенесенных из суровой дальневосточной тайги поселенцев раньше и представить себе не мог насколько яркое и великолепное зрелище цветущая весенняя степь.

Резким диссонансом, на фоне всего этого праздника пробуждающейся природы, выглядело мрачное настроение, столпившихся у ворот своей крепости спиридоновцев. Повод, по которому они здесь собрались, действительно был печален. Провожали уходящего в неизвестность Лукина.

— Ничего не забыл? Посуду, продукты все уложил? — сотый раз переспрашивала беспокоящаяся Ковригина.

— Да вроде все взял — ворчал растроганный и смущенный вниманием соплеменников к своей особе парень.

— На, вот — подошедший Виктор протянул Игорю пригоршню патронов к пистолету Макарова — немного, правда, но чем могу.

— Спасибо, у меня и так две обоймы полные.

— Бери, бери, еще пять штук лишними не будут. Запас карман не тянет.

— Держи Игорек — Петрович отдал парню арбалет и уложенные в кожаный колчан два десятка болтов к нему — топор, лопата, копье, два ножа, вроде ничего не забыл?

— Взял, спасибо ребята. Ну, все, пойду я.

Тепло попрощавшись с друзьями, Лукин подхватил нехитрые пожитки, и не оглядываясь, широко зашагал в степь.

Люди еще некоторое время стояли, смотря вслед удаляющейся рослой фигуре бывшего пристава, а затем по одному стали расходиться, каждого ждала куча дел, и терять драгоценного времени никто не собирался. Большая часть мужчин и женщин направились достраивать Заречье, новый поселок, уютно разместившийся на опушке леса на левом берегу Переплюйки, именно так с известной долей юмора колонисты окрестили речушку, лениво журчащую возле их поселения. Два дома были уже практически готовы, еще три только предстояло построить.