Форпост. Земля войны
Шрифт:
Сказано, сделано. Выбравшись на берег, Спиридонов, пригнувшись, бесшумной тенью скользил между камней. Свою жертву он видел отчетливо. Среднего роста, худощавый мужик в синем сильно потрепанном спортивном костюме, отсвечивая блестящей лысиной в лучах восходящего солнца, стоял за большим округлым валуном, из-под руки пытался рассмотреть, что происходит на борту лежащего в дрейфе в полутораста метрах от него, ялика. Оружие наблюдателя: четыре коротких дротика с каменными наконечниками, в чехле из грубо выделанной звериной шкуры лежали несколько поодаль. Сергей ногой отшвырнул дротики в сторону, они загремели по камням. Незнакомец вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, замер, кося глазом на приставленное к горлу лезвие ножа.
— Тихо дядя, не дергайся, а
Мужик не сводя глаз с блестящей полоски клинка, только молча сглотнул, отчего заметно дернулся кадык на тощей шее.
— Понятно, значит, нет никого — невозмутимо подытожил бывший опер — так медленно, молча поворачиваешься и опускаешься на колени.
Дождавшись когда команда будет выполнена, Сергей чиркнул ножом по бечевке удерживающей выцветшие, потрепанные "треники" на тощих чреслах и этой же бечевкой принялся скручивать руки задержанного за спиной.
— Э, э паренек, ты чего удумал? — забеспокоившись подал наконец голос лысый выкручиваясь и безуспешно пытаясь связанными руками удержать сползающие штаны — ты часом не из этих будешь?
— Каких еще этих? — не понял Спиридонов.
— Ну, этих, которые того… Ну, которые мужчин любят. Тогда уж лучше сразу зарежь.
— Ах, вон ты о чем — дошло наконец до старлея, и он коротко без размаха двинул пленного в глаз — нет резать я тебя не буду. Я те рыло твое мерзкое набок сверну, чтобы нормальных людей черте в чем не подозревал, извращенец поганый.
— Уф, значит не из этих. Прости дурака — поднимаясь с земли и тряся головой, тем не менее, с заметным облегчением выдохнул мужик — да ты зови своих, не бойся, я один тут и убегать не буду.
Сергей ухватил неуклюже семенящего, стреноженного собственными штанами пленника за шиворот и вытащил его из укрытия, успокаивающе помахав рукой наблюдающим с моря товарищам. Вскоре ялик причалил к берегу и друзья приступили к допросу оказавшегося довольно разговорчивым "языка".
— Ты извини парень я уж и правда ерунду нести начал — первым делом принялся оправдываться он — сам посуди чего я еще должен был подумать коли ты меня в позу ставишь и портки стягиваешь?
— Тьфу, придурок, сейчас опять в глаз получишь — зло сплюнул старлей под громкий хохот сообразивших в чем суть проблемы приятелей — как звать то тебя убогий? Имя то есть у тебя, или вас комиков тайных с неправильной ориентацией по номерам величают?
— А как же, есть конечно — затряс бородой пленник — Антоном зовут, еще иногда Старым величают. Фамилия у меня такая — Стариков. И в поселке я вроде как старостой поставлен.
— А поселок то большой? — наконец отдышавшись и вытирая выступившие от смеха на глазах слезы, поинтересовался Казанцев
— Нормальный — насупившись и упрямо опустив голову, буркнул Стариков…
— Ты не дури — мрачно посоветовал Спиридонов — нормально отвечай. Мы не воевать сюда пришли.
— К тому же вы первые на нас напали — добавил Сазонов.
— Мы же не по своей воле — лысый пожал плечами — эмир приказал. А мы наоборот старались никого не задеть.
— Ну да, прямо овечки невинные — скептически хмыкнул Василий — а из автомата кто стрелял?
— Так Рахматка и стрелял — эмир наш, дай бог ему здоровья, наркоману придурочному. Он обкуренный был до глюков вот и палил в белый свет как в копеечку. А когда вы в ответ стрельнули, я уж не знаю чего этот обдолбанный там себе нафантазировал, но рванул отсюда так, что только пятки сверкали. Ну и наши мужики под шумок тоже быстренько свалили, а я остался понаблюдать.
— Подожди, а кто он вообще такой этот ваш эмир?
— Начальство, вроде как он феодал, а мы его крепостные. Ему Абдул-шах наш поселок подарил.
— Как подарил? — Сашка даже подпрыгнул на месте — что у вас вообще тут происходит? По порядку расскажи.
— Ну, по порядку, так по порядку, только руки развяжите — повел плечами Антон и энергично закрутил головой видя, что Сергей потянулся к ножнам — нет, не режь, где я еще веревку возьму штаны подвязывать.
Спиридонов
— В общем, у нас тут семь поселений- начал Стариков разминая затекшие руки — мы все в одном поезде ехали, когда авария приключилась. Когда в себя пришли, мертвецов похоронили и осмотрелись немного, стали кумекать как дальше жить вот и разбежались по разным стойбищам…
— Мертвецов то много было? — прервал рассказчика Казанцев.
— Много. Семьдесят три трупа сразу закопали, еще сорок шесть потом померли. Ну и осталось еще около трехсот человек. В общем, думали, думали и решили, разделили барахло и разбрелись кто куда, разбились значит на группы, по интересам. Разбрелись, кто куда, поселков понастроили. Самый большой поселок на месте крушения образовался. Там несколько вагонов осталось в вертикальном положении вот в них и поселилось почти сто человек. Вроде как центр у нас там был, мы его так и назвали Железнодорожное. Инструменты стали делать, оружие, какое-никакое, охотились, рыбу ловили, короче говоря, первобытное общество во всей красе. Выживали, как могли. Иной раз и до драк доходило, до смертоубийства, народ то разный. Но в принципе там костяк крепкий подобрался, несколько ментов, пара офицеров ну и так мужики посерьезней которые. Порядок навели быстро, всякое отребье поприжали. Только стала жизнь более или менее налаживаться — Антон тяжело вздохнул, взял протянутую Сазоновым флягу сделал несколько глотков воды и продолжил печальный рассказ — откуда эти басмачи взялись, никто и не понял. Целый караван был, все вооруженные до зубов, а на ишаках ящики навьючены. Что там в ящиках, точно не знаю, но люди поговаривают вроде как боеприпасы. Под утро ворвались в Железнодорожное, ребятам там и сопротивляться в принципе нечем было на всех два "макаровых", одно охотничье ружье, и патронов кот наплакал. Короче власть к рукам прибрали. Кто пытался сопротивляться, тех просто вырезали. Женщин, какие понравились себе в гаремы позабирали. Главарь, ихний Абдулла объявил себя шахом и нашим господином. Вот и правит теперь. В каждый поселок эмира назначил, чтобы за порядком следить и налоги собирать.
— А чего это ты своему Рахматке здоровья желал — ехидно поинтересовался Казанцев — что хороший правитель?
— Нам с эмиром повезло. Этот хмырь, Абдулле родственником приходиться, племянником вроде, вот он ему наш поселок и подарил — невесело усмехнулся Стариков — наркоша конченый, кроме анаши практически ни чем не интересуется. Мы тут нашли место, где конопля дикая растет, вот и снабжаем его "травкой". Он в принципе и так то парень смирный, даже трусоватый, а когда обдолбается то ему вообще все по барабану. Главное, чтобы было что пожрать и покурить. Даже баб наших не трогает. Обзавелся двумя наложницами: Анька к нему добровольно пошла, чтобы жить хорошо, а вторую, китаянку он купил, у хунхузов. Ему вполне хватает. Вот и сидит целыми днями у себя в доме жизнью наслаждается. Мы с мужиками договорились, налог нормальный сами собираем, чтобы Абдулла не дай бог не поменял, нашего тихого придурка, на какого ни будь из своих уродов. Остальные то эмиры в других поселках вообще беспредел творят, людей за скот почитают, только, разве что понапрасну не режут. Боятся, что работать некому будет.
— Подожди — остановил словесные потоки пленника Сергей — ты про каких хунхузов говоришь?
— Да, китайцы. Человек десять, они уже несколько раз через наш поселок проходили рабов Абдулле на продажу пригоняли. Их Наташка, ну китаянка, которая в наложницах у Рахмата ходит, хунхузами называет.
— Слушай, а девушка молодая, русская была у них? — подпрыгнул Сашка.
— Черт его знает — почесал затылок Стариков — они больше своих китайцев гоняют. Хотя постой, точно сегодня утром их караван мимо нас проходил, трое бандитов и вроде была там с ними девчонка какая-то. Может даже и русская, они нам не показывали. А вот эмир наш вполне мог ее видеть. Надо с Анькой переговорить, может она чего подскажет. Вы вот, что ребята спрячьтесь пока где-нибудь, а я в поселок схожу все разузнаю и через час вас здесь ждать буду.