Форс-ажурные обстоятельства
Шрифт:
– Водяной! Вылез на солнышко, перегрелся и испарился. Из опознавательных знаков один голос остался.
– Хоть что-то, – обрадовалась Наташка. – Эй, дяденька Шаляпин! А как нам на тот берег переехать?
Кусты заколыхались. Явственно донеслось звяканье стеклянной тары.
– Направо в пяти километрах отсюдова новый мост, а можно и через брод. Метров триста по берегу, коли налево свернете. – Со всей очевидностью голос принадлежал другому человеку.
– Спасибо! – крикнула в ответ Наташка. – Ир, у них, наверное, в кустах слет
«Водяной» не обманул. Берег пошел на понижение и вскоре стал совсем пологим. На мелководье, помахивая хвостами отдыхало стадо коров. Основная часть с шумом втягивала в себя воду. Остальные равнодушно жевали жвачку и смотрели на нас большими, красивыми глазами. Пастуха видно не было.
– Неужели примкнул к составу водяных? – испугалась Наташка. Выйдя следом за мной из машины, она предпочла держаться за дверцу. – Посмотри, здесь быков нет? Хотя кто их тут разберет. На морду вроде все одинаковые. Только шубы разной расцветки. Ты не знаешь, часто коровы вообще бодают машины? И где этот местный ковбой шляется?
– Не знаю, – отмахнулась я, зачарованно переглядываясь с маленькой телочкой. Умопомрачительные глазищи «девушки» были опушены настоящими, густыми ресницами.
– Ир, ну что ты опять застыла? Стадный инстинкт сработал? Могу дать жвачку, встанешь на четвереньки, примкнешь к буренкам.
– Поехали. – Я развернулась и села в машину. – Только тихо, с коровьей скоростью. За своих сойдем. Жаль, нет багажника. Неплохо бы рога наставить.
Под колесами зашуршала галька. Наташка напряженно вглядывалась вперед, пытаясь угадать возможные ямы и промоины. Мне было велено «смотреть в оба» назад. Вдруг какой-нибудь бык опомнится и пойдет на обгон?
Переправа прошла довольно удачно, если не считать того, что мы едва не боднули небритого «ковбоя», замаскированного спецовкой под траву, как десантник, и мирно дрыхнувшего на поле. Возник он перед нами неожиданно, Наташка вовремя дала по тормозам, и я привычно ткнулась лбом в лобовое стекло, заметив, что и вправду, тише едешь, дальше будешь. От неприятностей. Минут пять продолжался обмен оскорблениями. Непроспавшийся ковбой в сердцах щелкнул кнутом и по округе пронесся звук настоящего выстрела.
– Фига себе! Так бы сразу и сказал, – проворковала Наташка, мгновенно срываясь с места. – Ну, если ему очень хочется, пусть считает, что последнее слово осталось за ним.
В общем-то, так и получилось. Измученный отдыхом ковбой проорал нам вслед, что за потраву колесами луговой травы нам еще предстоит ответить.
Деревня не ударила в грязь лицом, оказалась на редкость крепкой и радовала цветущими в палисадниках шапками георгинов. Ни одного покосившегося от старости дома! Некоторые реставрировались или перестраивались под небольшие коттеджи. Нам пришлось проехать в другой конец единственной улицы. Нумерация начиналась оттуда.
Десятый дом
– Ой, какая хорошенькая девчушечка! – пропела Наташка самым ласковым голосом. Таким, какой у нее бывает с утра в день зарплаты. – Как тебя, котеночек, зовут?
– Стасик, – прошептал ребенок и с громким криком «мама!» полетел на терраску, не забыв захлопнуть за собой дверь.
– Кто там?
На крыльце выросла колоритная мужская фигура – крепкий мужичок в дорогом спортивном костюме с аккуратно подстриженной бородой и усами. Внимательные глаза за очками прищурились и с выжиданием уставились на нас.
– Это не мама, – шепнула мне Наташка, наклонившись и делая вид, что поправляет воротничок на моей кофточке, которого и в помине не было.
– Вы по какому поводу?
Надо сказать, вопрос прозвучал не очень любезно.
– По очень серьезному, – ответила я, не зная с чего начать и настойчиво выталкивая подругу на передний план. Она не замедлила поздороваться. Я сделать это просто не успела. Сзади послышалось грозное рычание, а следом в щель, образованную не полностью прикрытой дверью, удерживаемой мужчиной за ручку, показалась лохматая голова кавказской овчарки.
– Уберите собаку! – опомнилась Наташка. – Мало в Москве переселенцев и заезжих кавказских братьев, так еще и собак кавказской национальности заслали! Ир, не двигайся! Кажется, нас тоже боятся.
Насчет «не двигайся» Наташка погорячилась. Я давно уже замерла на месте, надеясь, что если этот «кавказец» все-таки выскочит, то непременно примет меня за столб, который, в крайнем случае, только пометит. В какой-то мере я стану для него «своей».
Бородач одной левой втолкнул собачью голову назад, закрыл дверь и с любопытством уставился на меня. Нравился ему манекен, в который я в считанные секунды преобразилась.
– Не отомрет, будете мне ее грузить в машину сами! – заявила Наташка. – Нам назвали ваш адрес и ничего более. Впрочем, была еще пара отдельных слов – «убьют» и «Майке». Поэтому дальше пойдет отсебятина. Не знаем, в каком именно обличье знаком вам человек, в настоящее время находящийся в больнице с многочисленными травмами и ушибами, полученными в результате наезда на него автомашины. Состояние не смертельное, но тяжелое. Это я вам как заслуженная медсестра говорю. Вначале он выступал как Шурик Кочнев, попав в больницу, назвался Лузгиным Павлом Константиновичем, а в кармане…