Форс-мажор (сборник)

Калугин Алексей Александрович

Рука Ахава, появившаяся из темноты, повторила мой недавний жест.

– И ради чего все это? – спросил я.

– Вас пытаются вынудить отказаться от поездки в Облонск.

– А я должен туда ехать?

– Непременно.

– Зачем?

– Именно среди реликтовых Облонских болот поднимутся первые в России информационные башни. Созданное ими информационное поле окажется достаточно сильным для того, чтобы они смогли защитить себя, когда их обнаружат. После этого прогресс уже невозможно будет остановить.

– Но при чем тут я?

– Вы разве сами еще не поняли?

Прежде чем ответить,

я задумался.

Определенно, у меня не было никаких вариантов.

Видимо, Ахав и сам это понял.

– Вы сами, Петр Леонидович, создаете поле, необходимое спорам для того, чтобы пробудиться и начать рост. Такова уж особенность вашего организма.

– То есть я должен непременно поехать в Облонск, чтобы пробудить спящие там споры?

– Именно так, – подтвердил Ахав.

Я удивленно посмотрел на свои ладони. Говорят, некоторые особо одаренные люди могут видеть свое биополе. Я ничего не видел. Хотя, конечно, источник силы, о которой говорил Ахав, мог скрываться не в ладонях, а в какой-то другой части тела или органе. Например, в печени. Точно – в печени! Поэтому-то Ахава так беспокоит то, что я, по его мнению, слишком много пью!

– Так, значит, я должен лететь в Облонск? – еще раз спросил я.

Меня охватило некое странное волнение. А может быть, беспокойство. Мне вдруг стало казаться, что я чувствую время. Не так, как ощущаем мы его обычно, мысленно отсчитывая секунды, часы и дни, а физически. Как песок, утекающий между пальцев, – избитое, но очень верное сравнение.

– Да, – сказал Ахав.

– И что я должен там сделать?

– Ничего.

– Как это ничего? – Мне показалось, что я ослышался. – Сначала вы говорите, что от меня зависит будущее, потом заявляете, что мне ничего не нужно делать!

– Все произойдет само собой, – заверил меня Ахав.

– Но я должен буду убедиться, что все в порядке. Иначе потом всю жизнь буду думать, получилось или нет.

– У вас все непременно получится.

– Точно?

– Конечно. Если что-то пойдет не так, мы вернемся и все повторим.

– Только я об этом знать не буду.

– По ситуации.

Мне вдруг пришла в голову другая мысль:

– Вокруг полно психов, желающих убить меня. Один даже обещал отравить меня грибами по дороге в Облонск. Скажите, Ахав, я вернусь домой?

– Да.

– Живым?

– Живым и здоровым, Петр Леонидович.

– Обещаете?

– Конечно.

– Ну да, – усмехнулся я. – Если что-то пойдет не так, мы вернемся и все повторим.

– А вот тут, Петр Леонидович, вы ошибаетесь! – Ахав показал мне указательный палец. – Мы можем повторять одно и то же действие бесконечное число раз. Но лишь до тех пор, пока все его участники живы. Если вы вдруг умрете, то это уже навсегда, – руки Ахава с раскрытыми ладонями разошлись в стороны. – Извините.

– Так, значит, шанс умереть у меня все же имеется?

– У нас у всех есть такой шанс.

Что ж, следует отдать Ахаву должное, ответ он дал неоднозначный, требующий глубокого философского осмысления. При этом уклончивым его не назовешь – Ахав был предельно честен.

Но оставался другой вопрос – насколько я готов поверить в то, что он говорит? В смысле, о гостях из будущего и о судьбе мира, которая, как выяснилось, находится у меня под большим

пальцем?.. Честно сказать, не знаю. Все это здорово смахивало бы на глупую шутку, тупой розыгрыш. Если бы не события, произошедшие накануне. Ахаву было известно о перестрелке в ресторане «Острова Длинного Ганса». В то время как майор Ворный отказывал сему происшествию в праве на существование. Мне хотелось верить в то, что я не идиот, даже если это противоречило элементарному здравому смыслу. Поэтому, не делая пока окончательного вывода, я отдал лишнюю призовую звездочку Ахаву. Я знал, как его проверить, – выяснить у Владимира Леонидовича, сколько человек они вытащили из утонувшей «Тойоты».

– Хотите еще водки? – спросил Ахав.

– Слушайте, уважаемый! – возмутился я. – Вы что, споить меня тут собираетесь?

– У вас еще осталась закуска, – спокойно проскрежетал в ответ Ахав.

– Закуска? – я машинально глянул на тарелку. – Ну да, осталась… Приберите до следующего раза.

– Боюсь, снова нам встретиться не доведется.

– Вы в нашем времени нечастый гость?

– Слишком частый. – Мне показалось или Ахав действительно усмехнулся? – Не обижайтесь, Петр Леонидович, но ваше время мне настолько опостылело, что, как только все закончится, я уберусь отсюда с надеждой больше никогда не возвращаться.

– Прекрасно вас понимаю, – кивнул я.

– Серьезно?

– Еще бы! Я бы тоже с удовольствием свалил в какое-нибудь другое время, будь у меня такая возможность.

– Извините, Петр Леонидович…

– Да нет, я не напрашиваюсь. Просто констатирую факт.

– Как же вы тогда вообще здесь живете? – с сочувствием поинтересовался Ахав.

– Да вот так и живем, – развел я руками.

А что еще я мог сказать?

Судя по тому, что реплика моя осталась без ответа, разговор подошел к концу. Странная вообще-то получилась беседа. Минимум информации, парочка ценных указаний и вместо «будьте здоровы» в конце – далеко не оптимистичный прогноз на будущее. На мое личное будущее. Которое, честно говоря, интересовало меня не меньше, чем будущее всего мира. Уже хотя бы потому, что я не мог представить будущее без себя, любимого. А ежели так, выходит, нет меня – нет и будущего.

Впрочем, все это глупый солипсизм, который Ахав и ему подобные энтузиасты-альтруисты, ощущающие будущее как свой собственный геморрой, скорее всего, в расчет не принимали. И, может, были правы.

– Был рад с вами познакомиться, Петр Леонидович, – в пятне света вновь появилась рука Ахава. Пальцы двигались так, будто разминали комочек пластилина. – Должен сказать, по той информации, что сохранилась в будущем, я представлял вас несколько иначе.

– Меня будут помнить через столетия? – искренне удивился я.

И было ведь чему! Последнее заявление Ахава оказалось для меня самым неожиданным.

– Будут, Петр Леонидович, – подтвердил Ахав.

– И что же будет известно обо мне потомкам?

– А вот этого, Петр Леонидович, я вам сказать не могу, – Ахав щелкнул пальцами – он будто играл со мной. – Для вас будущего не существует, а это значит, что вы ничего не должны о нем знать.

Снова пауза.

Я вдруг осознал, что так и не спросил Ахава о самом главном.

– Как далеко в прошлое вы можете проникнуть?