Форс-мажор (сборник)
Шрифт:
– Хорошо, – сделал успокаивающий жест рукой Шутов. – Можете делать все, что считаете нужным. Но лично мне объясните – в чем проблема?
– В том, что вы прививаете детям антисоциальное поведение! – Голос джипайки сделался грозным, как у государственного обвинителя на судебном процессе, рассматривающем дело об измене Родине. – А вы, – указала она рукой на притихшую Киру Алексеевну, – немедленно отпустите моего сына!
– Сына? – растерянно повторила Кира Алексеевна.
– Сына? – повторила следом за ней Алла Павловна.
– Сына? – Шутов посмотрел
Братислав ничего не сказал, потому что понял, что был прав в своих выводах. А все спорившие с ним – не правы. И решил он, что это хорошо.
Джипайка, судя по всему, не имела привычки прислушиваться к тому, что говорили собеседники.
– Вы! – ткнула она короткой ручкой в сторону Аллы Павловны. – Немедленно уберите отсюда дикого зверя!
– Зверя? – удивленно произнесла Алла Павловна.
Шутов понял, что сейчас череда удивленных возгласов повторится, и, дабы не допустить этого, решительно взмахнул руками.
– Стоп! Давайте обо все по порядку. Сядьте, дамочка! – Майор указал на кресло, стоявшее позади джипайки.
Толстуха посмотрела сначала на кресло, затем на Шутова, сделала два шага назад и села. Пес, или кто он там был, прилег у ее ног. В отличие от всех остальных, ему не было никакого дела до того, что происходило вокруг. И в этом ему можно было позавидовать.
Шутов едва заметно улыбнулся – он снова держал ситуацию под контролем. И это было самое главное. Со всем остальным можно было разобраться.
Майор указал на девочку, сидевшую у джипайки на руках.
– Это ваша дочь? – спросил он.
– Естественно! – презрительно фыркнула в ответ толстуха.
– А это кто? – указал он на лежавшего у ног Киры Алексеевны Таксика.
– Как это кто! – возмущенно воскликнула джипайка. – Сын, естественно!
– Естественно? – удивленно повторил Шутов и тут же, сообразив, что снова допустил ошибку, хлопнул в ладоши. Сработало – все посмотрели на него. – А это тогда кто? – спросил майор, указав на лысого пса, лежавшего у ног толстухи.
Джипайка посмотрела себе под ноги, как будто опасалась, что песика могли подменить.
– Как это кто? – Теперь и ее голос звучал удивленно. – Мой супруг, естественно!
– Здорово! – шепотом произнес за спиной у Шутова Братислав.
Хотя чем тут было восхищаться?
– Вы водите своего мужа на поводке? – медленно, внимательно следя за построением фразы, дабы не допустить невзначай какую-нибудь бестактность, спросил Шутов.
– Естественно, – тут же отозвалась джипайка в своей обычной манере. – Мы же не дикари!
– А как поступают дикари?
– Носят мужей в сумках!
Шутов развел руками.
– Я вынужден просить вас прокомментировать сделанное заявление.
– А что тут комментировать! – Дернув за поводок, джипайка заставила мужа поднять голову. – Вы видите это существо? Думаете, оно могло бы выжить самостоятельно в условиях дикой природы Джи-Пая? – спросила и сама же ответила: – Нет! Но природа поступила очень мудро, снабдив женские особи Джи-Пая детородными сумками. –
– Что значит «и все»? Он что же, так и оставался всю жизнь в этой сумке?
– Конечно. Свою единственную функцию – оказывать содействие продолжению рода – он мог выполнять, не вылезая из нее. Но когда наше общество стало цивилизованным, мы поняли, что не должны слепо следовать природным инстинктам. Мы же не дикари! Вот мы и перестали таскать мужей в сумках. Теперь они, как и женщины, живут полноценной жизнью.
– Сидя на поводках, – уточнил Шутов.
– Конечно. Это же лучше, чем сидеть в сумке.
– А вы не думали, что совсем здорово было бы вовсе освободить мужчин?
– Шутите? – усмехнулась толстуха. – Они ж беспомощны, как дети малые. Они ж сами себя ни накормить, ни согреть ночью студеной не сумеют. Только дай им свободу, и мы вовсе без мужиков останемся. А род продолжать как? Понятное дело, есть всякие научные ухищрения. Но мы ж не дикари! Сами о своей нации позаботиться можем.
– Ну, иди к своей маме, – сказала Кира Алексеевна, отпуская поводок Таксика.
Тот дотрусил до кресла, в котором сидела дородная джипайка, лизнул в нос своего спящего папашу и улегся рядом. Джипайка подхватила конец поводка и попыталась обвязать его вокруг живота дочери. Белочка возмущенно взвизгнула и оттолкнула руку матери.
– Вот видите, что вы наделали, – с укоризной посмотрела на людей джипайка.
Приложив некоторое усилие, она связала-таки вместе брата и сестру.
– Ну, хорошо, мужей вы привязываете к себе, чтобы они не потерялись. А зачем брата привязывать к сестре? – спросила Алла Павловна.
– Чтобы с самого детства формировать у детей социальный тип поведения, – ответила заботливая джипайка. – Вы когда-нибудь пробовали бороться со своими инстинктами? Вот то-то и видно, что нет. А я вам скажу, задача это непростая. Я вот сама почитай уже четверть века мужа за собой на поводке вожу, а все равно порой хочется схватить его и в сумку запихнуть, – джипайка размашисто и звонко хлопнула ладонью по животу. – Ну что ты будешь делать!
– Согласен, мы по незнанию пытались привить вашим детям неправильное поведение. – Шутов заложил руки за спину и поднял подбородок. – Но ведь и вы, уважаемая, проявили себя не с лучшей стороны, забыв детей на пересадочной станции.
– А поди уследи за ними, когда их две дюжины!
– Надо же, две дюжины, – с сочувствием качнула головой Алла Павловна.
– И тем не менее, – слегка повысил голос Шутов. – Если вы собираетесь подавать жалобу на приют…
– Да ладно, – улыбнувшись, махнула рукой джипайка. – Погорячилась я. Сами понимаете, из-за детей перенервничала.