Форс-мажор (сборник)
Шрифт:
Я машинально глянул на обложку книги. К моему удивлению, это оказался не судовой устав и не каталог нового вооружения, а Гомер.
– А где капитан?
– Понятия не имею, – пожал плечами Коля. – Зачем он тебе?
– У меня назначение, – я показал мемори-чип. – Я ваш новый психолог.
– А, ну давай, – протянул раскрытую ладонь Коля.
В этот момент у меня вдруг зародилось сомнение. Кто этот полуголый здоровяк, сидящий в капитанском кресле? Все двери и переборки корабля открыты, значит, на мостик мог пройти кто угодно!
– А вы кто? – осторожно поинтересовался я.
– Я вахтенный, – усмехнулся Коля. – В отсутствие капитана выполняю его обязанности.
– Грегори, – я положил мемори-чип на протянутую ладонь.
– А меня – Коля, – здоровяк выдвинул из-под консоли небольшой ящичек, вроде комодного, и, даже не взглянув, кинул в него мемори-чип с моим назначением. – Добро пожаловать на «Пеликан», Грегори. Твоя каюта восемнадцатая.
Вот так я стал членом экипажа «Пеликана».
Позже я, конечно, был представлен капитану Свенсону и остальным членам команды, но главным человеком на корабле – не по званию, а по значимости – для меня так и остался второй пилот Жданов. Коля был почти на десять лет старше меня, а его жизненный опыт так и вовсе не шел ни в какое сравнение с тем, что успел повидать недавний выпускник, поэтому сложившиеся между нами отношения нельзя было назвать в полной мере дружескими. Скорее я искал в Коле наставника, а он почему-то решил мне покровительствовать. Может быть, потому, что, как и он, я всегда имел при себе Гомера, только не в бумажной, а в электронной форме.
Первый и, пожалуй, самый главный урок Коля преподал мне прежде, чем «Пеликан» покинул «Эко-5». Сдав вахту, Жданов пригласил меня прогуляться по станции и сыграть партию-другую в 3D-бильярд. Я считал, что играю неплохо, а потому с готовностью согласился. После того как, вчистую проиграв шесть партий подряд, я, так же как и Коля, полностью потерял интерес к игре, мы переместились в кафе, где, по заверениям Жданова, изумительно готовили крылышки по-мексикански.
Крылышки и в самом деле оказались отменными, сочными и острыми, поэтому следом за первой тут же последовала вторая порция, за которой я признался Коле, что прежде мне не приходилось иметь дело с мертвецами, я даже не видел их вблизи, а потому испытываю понятное сомнение по поводу работы в команде.
– Не тушуйся, с мертвецами тебе дела иметь не придется. Ты ж психолог, тебе живые достанутся, – Коля кинул обглоданную косточку в пустую тарелку. – Хотя, сказать честно, я бы предпочел мертвых.
Столь неожиданное заявление второго пилота повергло меня в некоторое недоумение. Когда меня приглашали на работу, то детально расписали круг моих обязанностей. И, признаться, я не увидел в том никаких факторов риска или подводных камней. Напротив, мне казалось, что, полетав год-другой на «Пеликане», я получу хороший опыт работы и подберу материал для диссертации. Ремиссия пациентов с пограничными состояниями психики была темой моей дипломной работы, получившей очень хорошие отзывы, и я полагал, что сумею переработать ее в диссертацию.
Видимо, на лице моем отобразилось все, о чем я думал в тот момент, потому что, глянув на меня, Коля улыбнулся:
– Да не тревожься, это я так… Ну, просто к слову пришлось.
Ничего себе к слову!
Я начал быстро сопоставлять известные мне факты.
– А что случилось с психологом, летавшим с вами прежде?
– Ничего, – Коля покачал головой и глотнул пиво из стакана. Видно, взгляд у меня был недоверчивый, потому что он счел нужным добавить: – Действительно ничего. Он просто подал рапорт об увольнении… Всего полгода до пенсии оставалось.
– Так, значит, была все же какая-то причина?
– Ну, причина не причина, – Коля помахал зажаренным крылышком
Не закончив фразу, Коля принялся старательно обрабатывать крылышко зубами.
Я ждал продолжения.
– Знаешь, что я тебе скажу, Грег, – Коля положил недоеденное крылышко на край тарелки. – Главное в нашей работе, а в твоей – особенно, не принимать все происходящее близко к сердцу. Иначе свихнуться можно. То, что мы делаем, это только работа. И все. Понял?
– Понял, – не очень уверенно кивнул я.
– Не понял, – усмехнулся Коля. – Тогда слушай, расскажу тебе о твоем предшественнике.
Звали его Курт Вагнер… Хотя почему «звали»? Его и сейчас так зовут… В общем, Курт Вагнер. Как и ты, был он штатским. До команды ликвидаторов успел поработать в клинике на Новом Иерусалиме. Был на хорошем счету. Но что-то там у него не заладилось с главным. Вроде бы поспорили они из-за методов лечения. Психиатрия вообще штука сложная. Если стоматолог, скажем, точно знает, как ему поступать с больным в той или иной ситуации, то психиатру постоянно приходится импровизировать. Это не сам я придумал, так Вагнер говорил. А еще он говорил, что психиатрия это скорее искусство, нежели наука. Верно?
В общем, не поладив с новоиерусалимским главврачом, Вагнер устроился на работу в Красный Крест, а оттуда его уже к нам на «Пеликан» направили. Курт все посмеивался, говорил, поработаю у вас с годик, отдохну, нервишки успокою, а потом собственный кабинет психоанализа открою. Стану драть деньги с богатых дураков только за то, что их бредни слушать буду. Рассчитывал на год, а задержался на все пять. И дольше бы оставался, если бы не случай, о котором я рассказать хочу.
До начала сайтенских войн работы у нас было не так уж много. Соответственно, времени свободного – навалом. Я только на «Пеликане» читать книжки пристрастился – прежде в руки не брал. Разве что журнал какой в глянцевой обложке или покет-детектив. Но это ж разве чтение? Ну а как сайтены поперли, так работы у нас стало выше крыши. Случалось, не успеем с одного вызова вернуться, а нас уже снова куда-то посылают.
Полгода назад, если помнишь, сайтены от Верхнего Каганата пару секторов откусили. Потерпев сокрушительное поражение в первой же битве, Каганат счел за лучшее откупиться от сайтенов, отдав им два сектора. Сейчас Верхний Каганат активно вооружение закупает, в надежде, что оставшиеся сектора отстоять удастся. Но, поверь уж старому вояке, Грег, пустая это затея. Рано или поздно сайтены все равно Каганат прихлопнут. Все потому, что Каганат в войне ставку на наемников делает. А наемник, он ведь только до тех пор воюет, пока в победу верит. От отчаяния он в драку не полезет.
В ходе сражения в секторе Друзо сайтены потеряли три корабля. Верхний Каганат – двенадцать. Остальные, включая транспорты и корабли техобслуживания, были захвачены противником. Это так в официальной сводке было сказано – «захвачены противником». По мне же, так они все сдались, когда поняли, что перевес сил не на их стороне. Может быть, и правильно поступили – тут уж не нам судить.
Работы на месте сражения у нас было выше крыши. Из пятнадцати выведенных из строя кораблей сайтены увели с собой только три – два своих и один каганатский. Однако оставили неподалеку пять «охотников», за добром присматривать. Видно, собирались вернуться, чтобы уцелевшее оружие и технику с кораблей снять, а может быть, и корпуса на переплавку оттащить. Сайтены, как я заметил, вообще не любят попусту добро разбазаривать.