Форс. Цена и плата
Шрифт:
Мне особо негде напиться, мне не с кем быть до конца откровенным, я никогда не засыпаю по-настоящему глубоко...»
– Теперь у тебя есть я. Я же понимаю, что мы принадлежим не просто к разным культурам и цивилизациям, а к разным видам. Чтобы понимать друг друга, неизбежна предельная и даже запредельная откровенность.
Он не ответил, только притянул к себе и крепко обнял её. В самом начале их знакомства в реале не очень-то помогла ему откровенность.
Но теперь хотя бы можно было сделать вот так... Он усадил Иру к себе на одно колено и уткнулся лбом ей
– Всё верно, теперь у меня есть ты, и тебя надо охранять.
– Я тоже могу охранять, хоть как-то, хоть от лишних повседневных мелочей, которые в состоянии взять на себя... Я знаю, ты ничего не делаешь без основания. Что случилось?
– Инто исчез — из-за меня... Я не предусмотрел влияние кхиров... Таори не предупредил меня...
Была ещё четвёртая причина для того, чтобы напиться и хоть ненадолго забыться. О ней он промолчал и вслух, и мысленно. Он подозревал, что Ира всё же питает к нему отвращение, но тщательно скрывает это из жалости.
Ира сжала зубы. Плакать об Инто она будет потом. Может, он всё-таки жив и найдётся, и плакать не придётся. А сейчас следовало позаботиться об Ирруоре.
– Идти можешь?
Он попробовал подняться и свалился обратно на скамью, но на этот раз не упал головой на стол, а прислонился спиной к стене.
– Ну вот, - пошутила она.
– По-моему, ты всё-таки напился до нужной кондиции.
– Нет, наверно. Я же — в сознании.
Сеона позвал помощника бармена, и они вдвоём с трудом дотащили Ирруора до шлюпки и уложили на заднее сиденье.
– Поедешь с нами, поможешь, - безапелляционно велел Сеона сотруднику питейного заведения, - Я заплачУ...
8.
– Не в генератор и вообще не в медотсек. В зал-бассейн, - распорядился кахурианин, не открывая глаз, пока Сеона с помощником бармена тащили его на борт. Потом они ушли, Ира дистанционно заперла внешний люк и осталась возле Ирруора. Он лежал, не глядя на неё. Потом быстро свернулся клубком. Снова выпрямился, опрокидываясь на спину. И вдруг потребовал:
– Выйди.
Она помедлила. Как можно оставить его, когда ему плохо? Почему он не велел ничего делать? Точно ли он сознаёт сейчас в полной мере, что лучше всего предпринять? Может, стоило бы задействовать хотя бы аптечку?
– От лекарств будет только хуже. Я справлюсь сам. Выйди, прошу тебя.
Да как же она бросит его одного?!
«Я не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии».
Наконец до неё дошло. Да его же вот-вот вывернет, и он — не Ап, чтобы спокойно принимать себя в любом виде. Она вышла очень неохотно и застыла в коридоре рядом со входом, оставив дверь приоткрытой.
Он метался и корчился, и на это не было сил смотреть. Это походило на жестокое отравление. В самом деле маурам нельзя пить... Как бы она хотела стать большой-большой и сильной-сильной, чтобы обнять его сразу всего целиком, укрыв от всего мира. Она и сделала это — обняла его мысленно. Неожиданно он перестал метаться и затих. А потом выговорил:
– Зайди обратно.
Она
– Сделай ещё раз то же, что ты только что сделала — мысленно... Нет, в реале не прикасайся.
Она послушалась. Он распрямился и глубоко вздохнул.
Она присела неподалёку, продолжая мысленно обнимать его.
Руори амау, светик мой, ну зачем ты это сделал... Есть же другой способ расслабиться...
– Думаю, Инто всё-таки жив и найдётся... Ты всё сделал правильно, «чёрная дыра» - это не мелкий кхир, её нельзя было бы уговорить выпустить нас... Невозможно быть самым сильным, всегда найдётся кто-то превосходящий, а тебе вовсе не надо ничего никому доказывать, ты и так для меня самый-самый... Я всё же верю Таори, у него глаза хорошие. Наверняка он имел веские основания для того, чтобы не рассказать...
Она в конце концов смолкла. Он уже ничего не слышал, потому что просто-напросто спал, слегка улыбаясь во сне. Она прилегла рядом, продолжая мысленно обнимать его, и вскоре заснула тоже...
Защитное поле корабля никто не включил, поэтому ничто не могло помешать приблизиться ехидному шихайту Менгее, который прикрепил к днищу кахурского «блюдца» маленькую коробочку. Округлая бляшка со сложной начинкой слилась с металлом корпуса и сделалась незаметной...
9.
Он проснулся свежим и отдохнувшим. Похмелья у него никогда не бывало. Он улыбнулся, припомнив. Перевод не совсем точный, вообще-то Руори — это «светлячок», так что по-русски звучит гораздо лучше — светик мой...
Так. Он был пьян, а она забыла. Но космопорт хорошо охраняется, вокруг корабля никого нет, и с системами всё в порядке. Он немедленно отдал мысленную команду включить внешнее защитное поле. А потом очень аккуратно переложил спящую Иру на бортик бассейна. Она пробудилась от плеска воды.
– Может, лучше на море съездим?
– Хорошо.
Ей пришлось очень быстро решить, что надеть. Из маминых поучений она запомнила, что мужчины не любят, когда женщина долго собирается для совместного выхода. Она вбежала в свою каюту и остолбенела. От хаоса, устроенного мелким кхиром, не осталось и следа. И когда Ирруор успел? Но где и что именно побросал Поун, она хотя бы видела и помнила, а вот куда всё прибрал маур... В результате она надела то, на что упал глаз, но всё же ухитрилась подобрать к бирюзовому крылатому платью-мини серебристые сандалии с тонким плетением и сумочку.
В Файетринке Ирруор зашёл в кафе набрать еды с собой, Ира осталась поджидать его в шлюпке, поглядывая сквозь фонарь кабины на прохожих. Неожиданно в поле зрения мелькнули знакомые платиновые развевающиеся волосы. Она открыла дверцу и закричала на всю улицу:
– Ап!!! Привет!
Маленький блондин, одетый в одни алые шорты, резко обернулся.
Ира выскочила из шлюпки и бросилась к нему, увидев, что он один.
– Детская непосредственность, - с хмурой улыбкой проворчал Ап.
– И тебе привет!