Форсаж в бездну: общество после ископаемого топлива

Хейнберг Ричард

В последней главе, «Управление коллапсом», предлагаются предложения о том, что отдельные люди, сообщества и общество в целом могут сделать, чтобы ответить на проблему пика добычи нефти и адаптироваться к снижению энергопотребления в целом. Если бы я писал или переписывал этот материал сегодня, я бы указал на недавние усилия по подготовке к пику, такие как те, что были организованы организацией Transition Initiatives или спонсируемыми городом Целевыми группами Peak Oil в Портленде, Окленде, Сан-Франциско и Блумингтоне, штат Индиана.

А также Я бы процитировал несколько более поздних

книг, которые частично или полностью реализуют то, что было описано в этой главе, но добиваются более полного, элегантного и интересного результата, например, «Руководство по переходу» Роба Хопкинса и Справочник Альберта Бейтса «Пост-нефтяное руководство по выживанию и поваренная книга.»

Одна возможная критика книги: хотя в ней кратко обсуждается изменение климата, этого недостаточно. Этот вопрос сейчас доминирует практически во всех обсуждениях энергетической политики и заслуживает более тщательного рассмотрения.

В целом, тем не менее, после сегодняшнего перечитывания The Party's Over выглядит довольно прилично, даже если я сам так говорю!

Размышления: уроки пикового нефтяного десятилетия

Чего удалось достичь за десять лет, пытаясь предупредить мир о пике добычи нефти? Авторы книг и блоггеры, превратившие тему истощения запасов нефти в кустарный промысел, вдохновили сотни тысяч, а возможно, и миллионы людей во всем мире изменить свое мышление, модели потребления и ожидания относительно будущего. Некоторые из тех, кто читал о пике добычи нефти, сменили карьеру или учебу в университете.

Мы, пикисты, также изменили разговор об энергетике: пиковая нефть стала общепризнанным термином и понятием. В некотором смысле нынешняя обличительная кампания является свидетельством нашего успеха: отдел по связям с общественностью нефтяной отрасли был вынужден потратить ресурсы на тушение пожара, который десять лет назад едва ли можно было сравнить с искрой.

В результате этой кампании о пике добычи нефти услышало еще больше людей, чем раньше, хотя, скорее всего, у них сложилось ошибочное впечатление.

Пик добычи нефти не является исключительно делом нефтяной промышленности: очень немногие левые писатели утверждали, что пик - это заговор, тайно организованный самой отраслью с целью завышения цен (и прибыли) путем ложного ожидания дефицита15.

В течение многих лет исследований этой темы и моих многочисленных взаимодействий с геологами-нефтяниками, инженерами и представителями компаний я не видел никаких доказательств, подтверждающих эту точку зрения. Вместо этого я слышал, как представители отрасли используют все возможные риторические уловки, чтобы отвлечь внимание от процесса и последствий истощения запасов нефти.

Объемы нефти в отрасли обычно считает технический персонал (обычно геологи, редко экономисты и никогда не профессионалы по связям с общественностью) и могут свободно высказываться по этому поводу только после выхода на пенсию. У индустрии есть две большие причины ненавидеть пик нефти.

Во-первых,

цены на акции компании привязаны к стоимости балансовых запасов нефти; если общественность (и государственные регулирующие органы) убедятся в том, что эти запасы проблематичны, способность компаний привлекать деньги будет серьезно подорвана, а нефтяным компаниям в наши дни потребуется собрать много денег, чтобы найти и добыть все более низкокачественные Ресурсы. Таким образом, в интересах компаний сохранять впечатление (по крайней мере, потенциального) изобилия.

Во-вторых, отрасль не хочет, чтобы общество прилагало серьезные усилия для уменьшения своей зависимости от нефти. Люди, которые серьезно относятся к пику добычи нефти, по понятным причинам нервничают по поводу нефтяной зависимости и ищут выход. Нефтяная промышленность хочет больше автомагистралей, а не трамваев и велосипедов; больше трубопроводов, а не больше солнечных батарей.

Сопротивление идее пика добычи нефти также исходит от традиционных экономистов. Это потому, что (как The Party's Over объяснила на страницах 169–72) пик добычи нефти фактически означает конец экономического роста, каким мы его знали в 20 веке.

Рост священен для большинства экономистов: даже авторитетные инсайдеры (экономисты, такие как Джефф Рубин или управляющие инвестиционными фондами, такие как Джереми Грэнтэм), сомневающиеся в росте, дают клятву священства. Политики и руководители бизнеса любят рост и ненавидят все, что может поставить под сомнение нашу способность поддерживать его отсюда до вечности. Уже по одной этой причине теория пика нефти была обречена на публичное осуждение независимо от ее точности.

Некоторые участники пикового движения теперь говорят, что термин «пиковая нефть» изжил себя, и настало время найти новые способы обозначить и сформулировать проблемы истощения ресурсов и нехватки энергии.

Другие говорят, что мы потратили годы усилий на популяризацию этого термина, и в любом случае мы безвозвратно отождествляемся с ним, поэтому нам просто нужно сделать то, что мы можем через десять лет после, чтобы реабилитировать его. В любом случае, многие пикисты в наши дни довольно удручены.

Наша неудача в связях с общественностью меркнет по сравнению с нашей неспособностью достичь нашей настоящей цели - убедить общество подготовиться к концу краткого века дешевой, изобильной энергии.

Хотя отдельные лица, несколько организаций и несколько сообществ действительно откликнулись, их количество относительно невелико. Национальные правительства почти ничего не сделали. Лучшей широкомасштабной политикой было бы международное соглашение о сокращении добычи и потребления нефти в тандеме (эта идея обсуждалась как предложение, известное как Уппсальский

Протокол, протокол Римини или протокол истощения запасов нефти16). Но кроме резолюций о поддержке со стороны парламента Португалии и городских советов Портленда, Окленда и Сан-Франциско, никакого реального интереса правительства в таком соглашении не было.