Форсаж
Шрифт:
Мы знали, сколько миль было на счетчике грузовика, когда он выехал. И нам нужно было выяснить, сколько теперь. Для этого выкупили грузовик на шерифском аукционе. Оказалось, что какой-то козел накрутил на нем лишних около трехсот миль (сверх того, что показывал счетчик). У вас с Кристиной просто не было времени для такой поездки. Мы решили, что полиция использовала грузовик в одной из своих операций. Тем не менее вывернули его наизнанку, все искали местечко с спрятанной заначкой. Ничего не нашли.
Теперь Рик вспомнил. Они съехали с магистрального шоссе к западу от Филадельфии и позавтракали с родителями Кристины. Тони он об этом
Они выехали на манхэттенский мост, по которому прямиком попадали в Чайна-таун. Движение было плотным, бампер к бамперу. Пол прочистил горло.
– Это она взяла коробки, Рик.
– Я этому не верю.
– Она выгрузила коробки из фуры, спрятала их, придумала, как вызвать полицию, и отправилась в тюрьму. Ты ничего не знал. Это мы выяснили, отрезав тебе руку. Ты ничего не знал. У нее хватило ума не говорить тебе.
– Все это вздор, – сказал Рик, чувствуя себя озябшим и одиноким.
– Эй, мы тебе руку отрезали, чтобы выяснить, знаешь ли ты об этом! Я говорил Тони, что ничего не знаешь, но он мне не поверил! Я пытался дать тебе возможность выпутаться! – на крик заговорил Пол. – Я дал тебе кредитную карту и деньги. Всякий раз, когда ты пользовался ею, я получал информацию в течение десяти минут. Это запросто можно сделать. Скажем, как, например, в случаях, когда карта на имя несовершеннолетнего. Я знал, что таким образом могу за тобой проследить, если понадобится.
– Так вот как они меня разыскали в том поганом публичном доме?
– Да, да, Тони настоял. – Пол притормозил, следуя за такси – Я высчитал, что рано или поздно мы ее разыщем. Но ты должен был оставаться в игре.
– Ведь ты знал, что я останусь.
– Я так и думал, да. – В голосе Пола чувствовалась усталость. Он не любил проблем, конфликтов и всяческую неразбериху. Он любил деньги. Но одного без другого не бывает.
– Они правда должны были положить мою руку в ящик со льдом? – спросил Рик, перекладывая обрез.
– Да.
Выхлопные газы просачивались в разбитое стекло.
– Они этого не сделали.
– Это Тони сводил со мной личные счеты. – Пол потер глаза. – У нас с Тони были проблемы. Он стал неуравновешенным.
– Может быть, он тот самый, кого мне нужно пристрелить?
– Нет. – В голосе Пола была категоричность. – Мы обсудим ситуацию и разойдемся по домам, Рик. – Пол глянул в зеркало. – К концу дня каждый получит более-менее то, что ему причитается, и мы разойдемся по домам. Я пойду к себе, ты – к себе. Ты уже не в игре. Ты расплатился за то, что сделал, и за то, что не делал. Теперь тебе нужно про все это забыть. Тони предложит тебе какую-то компенсацию. Какую-то работу.
– Он ее убьет, Пол. И мне плевать на то, что он там тебе говорит.
Пол не отвечал.
– Ты знаешь, где она сейчас? – спросил
– Наверняка не знаю.
Рик взял трубку телефона, установленного в машине.
– Так узнай!
– Погоди, погоди.
– Ведь ты с ними на связи, так?
– Они ее не поймали, – сказал Пол. – Пока еще нет. Но они ожидают, что она сама заявится с сертификатом об отгрузке. Мы вернем свои пять миллионов.
– Почему она его принесет?
– Потому что сейчас ее любовник лежит на том же столе, где лежал ты. Это он выложил деньги.
– Она так за него переживает? – Рику это показалось сомнительным.
– Не думаю, но они держат на крючке и ее мать во Флориде.
– Что они с ним сделали? – спросил Рик.
– Я точно не знаю, но он оказался крепким орешком. Мужчина уже в возрасте. Полчаса назад он был еще жив. Я сказал Тони, чтобы его отвезли в больницу. – Пол покачал головой, его передернуло от омерзения. – Эти люди совершенно не способны на здравые суждения. – Он взглянул на часы. – Кристину они ждали четыре часа назад.
– С сертификатом на пять миллионов?
– Тони совершенно не представляет, сколько времени уходит на оформление финансовой документации в реальном мире, – сказал Пол с горечью.
Они съехали с моста на Канал-стрит и поехали назад. Повсюду сновали китайцы.
– Отвези меня туда сейчас, – сказал Рик.
– Зачем? Ты можешь в это дело больше не влезать, – попробовал с ним спорить Пол. – Я могу сказать Тони: «Мы жестоко просчитались, он остался без руки, нужно с ним расплатиться, чтобы он спокойно ушел».
Рик поднял обрез и выстрелил в заднее правое стекло. Машина наполнилась дымом, в ушах появилась резкая боль. Он полез в карман и достал два патрона.
– Что такое? – завопил Пол. – Что?
Рик тяжело задышал, словно перед выходом на спортивный ковер, потом коснулся теплым стволом шеи брата.
– Я уже уходил, Пол. И мне это не понравилось.
«М и Р» бар – обеденный зал Элизабет-стрит, 264, Манхэттен
Обычный документ. Наконец, с большим запозданием, она держала его в своей влажной маленькой ладони. Кто бы сказал, что он стоит пять миллионов долларов? Всего лишь форма в трех экземплярах. Серийный номер. И далее последовательно дата, подписи агента по отгрузке и капитана контейнеровоза, приписанного к южнокорейскому порту, рыночного покупателя и затем Салли Рауль. Документ можно передавать по индоссаменту. Всевозможные таможенные штампы. Он гласил, что контейнер NZ783A1490RF, изготовленный в Бьюмонте, Техас, и загруженный в Сеуле, содержит 2300 фотокамер «Никон» и 1600 200-миллиметровых телескопических объективов. Отгрузка оплачена, и по предоставлении данного сертификата контейнер можно забрать на таком-то разгрузочном доке в Ньюарке в течение десяти дней. Документ не содержал имен ни Тони, ни Чарли, ни Кристины. Конечно, по номеру сертификата можно было выйти на офис того оптовика в Нижнем Бродвее и таким образом докопаться до имени Чарли и того, что он выписал аккредитив. Но если продать фотоаппараты немедленно, тогда, что ж – тогда ты миллионерша. Как это провернуть? Она пока не знала. Ей понадобится грузовик. За день-другой она найдет его. Нью-Йорк кишит типами, которые могут раздобыть грузовик.