Форсу
Шрифт:
О-о-ох! Экстремальное это было время, но, что самое ужасное, мне всё это нравилось, даже несмотря на то, что было порой больно. А потом, знаете, однажды боль вдруг заметно снизилась и перестала мне неприятные ощущения доставлять. Мариша и Светлена внимательно осмотрели мою шею, и тогда впервые для меня прозвучало слово "аддон".
Как я понял из объяснений, аддон был чем-то вроде расширения возможностей веточки и выглядел как толстая точка (или маленький круг) определённого цвета в центре одного из листиков. Первое расширение у меня возникло именно на голубой веточке и называлось оно
В первое время я даже обрадовался и стал совершенствовать этот аддон, помечая точками свои голубые листики один за другим. Развитие его происходило подобно росту новых листочков. Точка так же возникала после разрядки женщины с вливанием порции энергии блаженства, но требовалось ещё сильно желать преимуществ, которые давал аддон. Причём чем острее было желание, тем выше вероятность его исполнения. И, естественно, я желал этой модификации, потому что с каждой новой точкой удовольствие от анального секса заметно усиливалось, а болевые ощущения, наоборот, ослабевали, пока не пропали совсем при появлении третьей точки.
Ну, конечно, я был очень рад этому, голубое удовольствие перестало быть для меня проблемой. Вот только однажды меня осенила пугающая мысль, что сине-голубые точки на моих голубых листиках прекрасно дают понять всем окружающим, что меня шпилят в зад как какого-то махрового пи…ора. Это осознание стало настоящим шоком, и я готов был уже основательно и со вкусом погрузиться в пучины негативной саморефлексии, когда Мара предложила мне подойти к зеркалу и шею свою осмотреть.
— Зачем? — горестно прохныкал я.
— Просто глянь и увидишь, как интересно смотрится твой сине-голубой аддон со стороны.
— Хватит издеваться!
— А я и не издеваюсь. Посмотри. Обещаю, тебе понравится.
С кислым выражением на лице я подошёл к зеркалу, посмотрел на шею своего отражения и замер, не веря своим глазам: точек не было, ни одной. Я даже руками шею потрогал, потёр листики, и ничего не изменилось.
— К… как?! — воскликнул я изумлённо.
По шее моей прошла волна оптических искажений, и точки появились. Затем прошла новая волна, и они опять исчезли.
— Магическая косметика, — прокомментировала Мара. — Париям запрещено скрывать, что они парии, выдавая себя за свободных; за это полагается наказание — месяц общественных работ на полный рабочий день. Но аддонов эта статья не касается, так что всё в порядке. Нравится?
— Супер! — выдохнул я с восторгом. — А тебе не тяжело?
— Ни капельки. Я могу спокойно без особого напряга скрывать твой аддон неограниченное время на улице и в быту. Но во время запретных удовольствий косметическое заклинание развеется высокими потенциалами энергии блаженства. Тут уж ничего не поделаешь. И даже если бы косметика и сохранилась, пользовательница всё равно бы по ощущениям своим поняла, что у тебя есть этот аддон.
— Это ерунда! — небрежно махнул я рукой, расцветая в радостной улыбке. — Главное, чтобы никто посторонний не видел и не знал об аддоне, в особенности мужчины.
— А вот это без проблем.
— Марочка! Ты — золотко! Спасибо
— Хи-хи, одним спасибо сыт не будешь.
— Хорошо, чем я могу тебе отплатить?
— Ты сам знаешь.
— Ва-а-а! Проглотка! Ешь меня, я с радостью стану твоей пищей!
— М-м-мр-р-р! — плотоядно проурчала сёкая и, выплеснувшись из моего кольца на пол, проросла большим хищным растением, которое выпустило из себя пучок гибких щупалец, жадно опутало меня ими с ног до головы, заворачивая в тугой кокон, и тут же принялось обильно выделять пищеварительный сок, стремительно растворяющий мою одежду.
В общем, в тот день меня съели на один раз больше. Это и стало моей платой за активацию услуги. Ну а стоимость нового тарифа осталась прежней. Так или иначе, а эта веха моей жизни минула благополучно. А ещё через несколько недель, как раз спустя пять с хвостиком месяцев моей разлуки с Микой, в нашем доме вновь появились старые знакомые гости.
— Ами Лимоника с дочерью, — объявила Аларна, заглядывая в Маришину комнату.
— Ох! Наконец-то! — обрадовалась моя жена и устремилась в парадную. — Как же я давно их не видела!
Ну и я, естественно, бросился за ней следом. Вспомнив о миленькой юной неолетаночке, я испытал всплеск радостного ожидания. Успел я всё-таки соскучиться по ней и очень остро ощутил желание увидеть Мику после долгой разлуки.
Встреча наша прошла очень романтично и трогательно. Пока я напряжённо думал, что энесте сказать, она просто приникла ко мне и обняла, утыкаясь носиком мне в шею и сладко вдыхая мой запах.
— Соскучилась, соскучилась, — шептала Мика и тихонько всхлипывала.
— Я тоже очень соскучился, — шепнул я в ответ, чувствуя безмерную радость, и, обняв эми, поцеловал её в щёку. — Но почему? Почему ты не пришла раньше?
— Не могла, — грустно ответила эми. — Нельзя было приходить.
— Почему?
— Потому что нельзя было, — повторила Мика, и я понял, что большего мне от неё не добиться.
Ох, сколько же приятных и щемящих душу эмоций меня тогда разожгло. Ну а потом мы прямо как пять месяцев назад сели обедать, и юная неолетанка вновь очарованно глазела на меня, вызывая ощущение дежавю. После трапезы Лимоника и Мариша уединились в кабинете моей жены, а мы с Микой остались наедине. Я очень хотел свести энесту и пикси, чтобы они официально при мне заключили мировую. Однако Тинка куда-то запропастилась и не отзывалась на мои призывы.
— Чёрт, да куда она делась?! — возмутился я.
— Может, не надо пока? — попросила Мика. — Если она не хочет, то не стоит звать.
На шее у неолетанки, как и в прошлый раз, висел кристалл поглотителя, прозрачный и светлый, как слеза. Я обратил на него внимание и поинтересовался:
— Ну и как твои тренировки проходят? Успешно?
— Немножко освоилась, — робко улыбнулась неолетаночка. — Кое-что получается. Но ещё недостаточно хорошо. Умения эти даются тяжело, мне пока времени не хватило их освоить. Мама опасалась, что я… могу неожиданно повзрослеть. Срок почти настал. И без мужчины мне станет нельзя… Поэтому мы и вернулись. Думаю… я поживу какое-то время у себя дома… вот… Пока это не случится. Мама нашла уже пария для меня, чтобы…