Форт Росс
Шрифт:
Дальше наступил конец короткой и романтичной робинзонады. На берег наехали люди, тискали царевича и недобрым словом поминали меня. Бригада техников с канонерки перевезла две бочки топлива и во второй половине дня попробовали запустить двигатели. Потом поменяли калильные свечи и попробовали еще раз. Разобрали топливные регуляторы, невесть чего нахватавшиеся, и попробовали снова. Как известно, высшие силы третий раз любят.
Тем временем определились с местоположением. Не дотянули сорок шесть километров по прямой. Двадцать минут лета и сорок литров топлива с запасом. Обидно. Алексей настаивал на продолжении перелета и гордом появлении над Асадой. Посмотрел на легкий туман, так полностью и
На этот раз взлетали без бочек и приключений. В экипаж временно добавились по одной «тени» со стороны Алексея и меня. Меньше четырех сотен килограмм веса и почти пустые баки. «Аист» взлетел как стрекоза, практически с места. Что не говори, но «побольше хорошего» для летательных аппаратов вредно. Они предпочитают чего полегче.
Канонерка должна была прибрать за нами на берегу и пуститься вслед. Регата еще вчера дошла до Асады, не понеся убытков в участниках. Там выяснили, что убыль есть в нашем лице. Поорали и попричитали, как водится, после чего канонерка пошла обратно, прочесывая берега с акваторией. Хрипы нашей аварийной рации услышали километров за десять, пяток раз ошиблись со взятием пеленга, разок пошли в обратную сторону, и наконец обнаружили нас на слух. Виват героям и общественное порицание вселенскому злу не буду говорить в чьем лице. Хеппи енд.
Летели низко, обозревая побережье. Зеленое море, перетекающее в серую гладь воды и разрываемое темными выступами скал. Безграничные земли, с крапинкой человеческого поселения. Два десятка минут, после полутора суток ожидания пролетели мгновенно. Под крылом прошли разводы по поверхности пролива от впадающей в него реки, промелькнули домики поселка в ее устье, и самолет пошел на посадку по отработанной схеме — пролет над рекой, заход двумя на сто восемьдесят, посадка. Туманная дымка ничего особо не скрывала. Отдал управление Алексею, пусть взбодрится перед верноподданническим валом внимания.
Как в воду глядел! Еще пристроиться у берега не успели, а царевича выдернули из люка как пробку из бутылки. С отчетливым чпоком. Тень полезла вслед за ним, и мы остались у чудом уцелевшего «корыта». А еще говорили, что сказок не бывает.
Через четыре часа, когда уже темнело, подошла канонерка, день завершился в деловых хлопотах. Только к утру народ вспомнил, зачем мы, собственно, тут собрались — посмотреть, как горит огонь, шумит море болельщиков и бегут, соискатели победы по склонам горы названной Императорской, вместо «ой, Ё». Все три удовольствия — огонь, море и чужие потуги.
Асада самое интернациональное, наверное, поселение. Болельщики от нескольких племен смешивались с колонистами без всякой системы и местничества. В соревнованиях многие участники хвастали нечесаной шевелюрой, красноватой кожей и странными матюгами на местном языке, правда, перемежая их цивилизованными поминаниями приспешников рогатого. Как там было — «харпун в хвастатый зад»? Ну, нечто похожее.
Порадовали и мастера. Асада специализируется на деревообработке, химии и цветных металлах. В перерыве мне подарили очередной новый блокнот. Вроде, рядовое событие — у меня этих блокнотов уже целый ящик из-под патронов накопился. Но блокнот блистал белыми страницами. Белыми! Не желтыми, не серыми, как обычно. Взял за горло специалистов и вытряс из них почти детективную историю.
Если кратко, то мастера Аляски решили лед с ледника на горе резать водородной горелкой, так как колоть его получалось долго, а ветряк на этой же горе давал много энергии. Рационализаторы. Понятно, что у них все получилось — покажите мне тот лед, который устоит под газовым резаком. А вот побочный эффект вышел любопытный. Стекающая из разрезов вода
В результате набрали бутыль «странной воды», не замерзающей на морозе, не являющейся спиртом и имеющий неприятный привкус металла. А еще, стол под разлитыми «странными» каплями побелел. Стол — дерево — бумага. Ассоциация понятна, и бутыль оказалась в Асаде.
Ломанулся как лось смотреть на остатки ценной жидкости. Поболтал в ней пальцем, лизнул, минут двадцать искал по поселку серебряную монету, с трудом нашел и бросил в «странную воду». Монета покрылась шубой пузырьков.
Закурил прямо в мастерской. Неужели так просто?! Не может быть! Что-то часто, в последнее время произношу эту фразу. На столе явно стоял пироксид водорода. Перекись. Концентрация слабенькая, но это поправимо.
Затянулся. Ух, какие мы штуки с перекисью в юности делали! Волосы отбеливать — это надругательство над ценным продуктом! Как микроскопом гвозди забивать. Ведь перекись даже в космических кораблях используют. Концентрированная до девяносто процентов перекись, проходя через серебряную сетку, бурно разлагается на кислород и водяной пар. При этом разложении выделяется много тепла, и продукты разложения сами по себе уже создают реактивную струю. А если в эту струю еще и горючее впрыскивать…
Проекты подводных лодок на перекиси были. Торпеды, реактивные наспинные ранцы простейшей конструкции без единой движущейся детали. Для медицины это антисептик. В сельском хозяйстве обработка семян и кормов слабой перекисью заметно улучшает их качество. Химия — тут и сказать нечего, горло сперло от вкусностей.
— Матвей Палыч, не ведаешь, много ли такой «странной воды» в Аляске?
— Нету больше, мастер. Совсем мало было. Оттого только попробовать хватило. Может, и выделали еще, да все одно много у них не выходит.
Затянулся еще раз. А как делают перекись? Тут у меня пробел. Судя по стоящей на столе бутыли — при соединении водорода и кислорода в пламени горелки получается не только вода, два атома водорода плюс атом кислорода, но и перекись — водород с кислородом пара на пару. Но перекись неустойчива, мне ли этого не знать. Выходит, лед сыграл роль «замораживателя» процесса разложения.
По логике, если обычную воду в бутылке потрясти, насыщая ее кислородом — в воде образуется капелька перекиси. От этого все эти «воздушные коктейли» и считают лечебными. Вот только для промышленного производства такие методы — капля в море.
Вышел на крыльцо, выбил трубку. Мастер рядом бубнил про успехи на почве производства бумаги. Обещал скоро выполнить мой заказ и выпустить мягкую туалетную бумагу в рулонах. Жаловался на отсутствие реагентов, на губернатора, на металлургов, словом, на всех. Кивал ему с задумчивым видом. Все же, как делают перекись?
Если просто соединять водород и кислород — выйдет вода. Хотя, Менделеев предполагал, что в пламени возникает сначала перекись из молекулы кислорода и молекулы водорода, и только затем перекись разлагается на воду и кислород. Так что, не все так однозначно с водой. Перекись есть везде, в воздухе, в растениях. Наши организмы вырабатывают до тридцати грамм перекиси в день. Если память не изменяет, есть где-то на юге жук-бомбардир, который накапливает вырабатываемую перекись в специальных «соплах», и когда пугается, стреляет из них «отходами» в противника. Грибы, паразитирующие на деревьях, вырабатывают перекись и растворяют древесину, делая ее съедобной. Кстати, если обычные опилки вымочить в растворе перекиси, то они станут плохеньким, но съедобным кормом для животных. Однако, второе имя перекиси — «Неуловимый Джо». Везде есть, но не поймать. Как поймаешь, так она быстро разложиться, и прикинется водой.